Тварь опять взревела от боли, но попыток достать варвара не оставила. Лапы вновь заскребли по камню, однако, видимо, наконечник задел мозг: движения чудовища стали конвульсивными и беспорядочными. Ему удалось чуть сдвинуть камень, щель расширилась, и киммериец выскочил из ловушки, в которую сам себя загнал. В два прыжка Конан оказался справа от монстра, который увидев, что добыча ускользает, выдернул лапу из камней и повернулся к варвару. В тот же миг вторая стрела вонзилась в здоровый глаз твари.
Издав последний хрип, чудовище рухнуло, чуть не придавив собой варвара, который едва успел отпрыгнуть назад.
— Эту дрянь явно наслал какой-то колдун, — тяжело дыша, словно это он сейчас сражался с монстром, сказал Лионель. — Не бывает таких зверей. Я тебе говорил!
— Говорил, говорил… — Конан огляделся. — Хорошо, что у этой мерзости нет подружки.
— Что будем делать?
— Мы хотели осмотреть этот грот, — напомнил ему варвар. — Вот и осмотрим.
Аквилонец, приблизившись к своду, опасливо оглянулся на труп монстра.
— Не бойся, — подбодрил его варвар, — больше он не встанет!
— Я не об этом, — ответил Лионель, — вот думаю, не его ли это нора?
— Нет, он сюда и не влезет.
— Пожалуй, ты прав, — согласился аквилонец, делая шаг вперед.
Раздался вскрик, и Лионель исчез в проеме скалы.
— Ты куда? — не понял варвар, подходя к тому месту, где только что стоял его товарищ.
Там никого не было, только внутрь монолита уходил узкий темный лаз.
— Эй! — крикнул киммериец. — Лионель! Где ты там? Что за шутки?
Тишина. Конан пригляделся внимательнее, но не нашел никакого отверстия, куда мог бы провалиться аквилонец: ровный пол уходил в темноту, и варвару даже показалось, что где-то вдалеке блеснул свет.
— Куда же он делся?
Киммериец отошел на несколько шагов от входа в пещеру и осмотрел монолит по обе стороны. Никаких щелей или разломов в гладком, отполированном дождями и ветрами камне он не углядел.
— Чудеса!
Конан прошел по тропе дальше, огибая скалу в том месте, где они увидели чудовище. Никого. Как будто кто-то слизнул аквилонца невидимым языком, словно и не было его. Киммериец вернулся, прошел вдоль скалы до того места, где она круто обрывалась вниз, в долину, покрытую зеленым лесом. Опять никого… Варвар еще раз заглянул в пещеру, но без света искать что-либо было бесполезно. Он прислушался. Ни звука, ни стона.
— Копыта Нергала! — выругался киммериец. — Пойду обратно, там были сухие стволы. Сделаю факел и поищу этого недотепу.
Он с трудом разыскал более или менее подходящую сухую корягу, с помощью камня расщепил ее конец и, пошарив на дне колчана, нашел кресало. Оно уже высохло после ночного купания в море, и, собрав кучку мха, киммериец без труда запалил огонь. Подняв факел над головой, он вошел в грот и сделал не более пяти шагов по узкому проходу, как волосы на его голове сами собой зашевелились от предчувствия беды: лаз заканчивался ровным и гладким каменным монолитом, и больше в гроте ни ходов, ни щелей не было. Варвар вышел на свет. Похоже, аквилонец был прав в своих подозрениях. Здесь, без всякого сомнения, пахло колдовством, и сам Лионель стал его первой жертвой. Поразмыслив, Конан решил убраться подальше отсюда и двинулся по тропе в гору.