И захохотал, захлебываясь.
Алена медленно осознавала окружающий мир. Осознавала его в словесных образах. Ведь, как всем известно, вначале было слово. И слово было – Бог.
– Вначале было пиво! – выпалил тот же голос, словно бы его обладатель подслушал Аленины мысли, оказался с ними в корне не согласен и решил возразить. – Вначале было пиво. И пиво было с водкой. И я был плох...
– Да ты вообще плохой, – промямлил женский голос. – Ты очень плохой, Леха!
«Плохо, Алеха!» – отозвалось из бездн Алениного сознания, и она отчетливо вспомнила себя стоящей на захламленной лоджии, прячущейся от неведомого преследователя. В следующую минуту пошла раскручиваться в памяти некая разноцветная лента, вся сплошь склеенная из несвязных картинок: широкие плечи Влада, лиловые губы Катерины, восхищенный взгляд таксиста, зеленый зайчик, которого Алена прячет в карман, зеленое платье, небрежной кучкой сброшенное на пол, тесноватый правый сапог, который она никак не может натянуть, собственная фотография на пропуске в клуб Дома связи, дребезжанье тугой фрамуги лоджии, стратегия и тактика побега, снежная маска на лице, потом... потом скользкая обочина, по которой Алена идет, идет, идет...
А что дальше? Куда она пришла? Где она? Почему такая слабость во всем теле? Вернее сказать, она его почти не чувствует, своего тела. Какое-то желе вместо мышц, натренированных в секции шейпинга...
Это слово, словно некий кодовый знак, заставило встрепенуться еще один отсек сознания. Почему-то всплыла в памяти фигура Игоря, остановившегося под лиственницей возле ограды облсуда. Потом вспомнилось, как Алена призывала бога Шейпа помочь ей проделать беспрецедентный аттракцион с прыжком с балкона.
Балкон... Новый взрыв воспоминаний! Две тени на промороженном асфальте. Одна – длинная, с тенью портфеля в тени руки. Другая – покороче. С тяжелой, нелепой какой-то верхней частью, как если бы человек был одет во что-то короткое, широкое... Например, милицейскую куртку!
Такую же, как у милиционера, остановившего рядом с ней свой вполне цивильный «жигуль», любезно пригласившего сесть на заднее сиденье, а потом вдруг выбросившего руку вперед и...
И что? Что он сделал такого, после чего Алена провалилась в черную бездну?
Да уж, штамп из штампов, но вся их сила в том, что они безумно точны. Благодаря одному из них Алена теперь знает, что чувствует человек, когда к нему прикасается электрошокер.
Вообще даже странно, что она пришла в себя. Ткнув ее шокером в голую шею, вдобавок еще влажную от снега, этот разбойник вполне мог прикончить ее.