Прикончить...
«– Попадись она мне, я ее просто прикончу!
– Не дури, она нужна мне живая!
– Ладно, как скажешь. Хочешь, я тебя подвезу?
– На маршрутке доберусь. Ты лучше тут пошустри, понял?..»
Разговор двух тех людей, один из которых был одет в нечто напоминающее милицейскую куртку. Они ищут какую-то женщину... Один от злости готов прикончить ее, другому она нужна живая. Странно – почему у Алены возникает такое ощущение, что они отыскали эту женщину?...
Человек в короткой куртке... человек в милицейской куртке... электрошокер...
Ее заколотило так, словно все это время она пролежала в том самом сугробе, куда свалилась с балкона. Алена попыталась обхватить себя за плечи, чтобы не зябнуть, но обнаружила, что не может рукой шевельнуть. И, для полного комплекта, ногой...
Неужели шокер вырубил какие-то двигательные центры в ее организме?! Нет, в этом случае тело потеряло бы чувствительность. А Алена отчетливо ощущает, что лежит на чем-то не твердом, не мягком, не очень ровном, вроде как на диване, причем весьма продавленном. Под головой у нее подушка, причем довольно мягкая. От подушки пахнет духами, хорошими духами, дорогими. «Миракль», точно... Стоп, это ее собственные духи. Ну хоть одно приятное ощущение!
И оно так и осталось одним-единственным. Потому что Алена ощутила: в руки и ноги ее врезается что-то тугое.
Веревки, что ли? Она связана?
Да, связана, но не веревками. Лейкопластырем. Вот сволочи, насмотрелись голливудских киношек! Все зло в стране от этих американосов, Алена всегда была в этом убеждена, а сейчас ощутила к американосам просто-таки убийственную ненависть.
– Тяжело молчал валун-догматик... – внезапно раздался неподалеку мужской голос, уже слышанный Аленой раньше.
Она встрепенулась. Люди! Где-то рядом люди! Надо позвать на помощь!
Надо. Но – увы, невозможно. Потому что в голливудских киношках не только обездвиживают людей с помощью лейкопластыря, но и заклеивают им рты.
Крик, не в силах вырваться изо рта, душил Алену, а мужской голос бубнил:
Тяжело молчал валун-догматик
В стороне от волн,
А между тем
Я на мир смотрел, как математик,
Доказав с десяток теорем.
Скалы встали... скалы встали...
Встали скалы...
Голос заело, как пластинку. То ли мужчина забыл текст, то ли был не в силах справиться с залипающим языком.
«Да он же пьян! – догадалась Алена. – Пьян вдрабадан!»
И тут же тренированная память человека, натасканного в нанизывании синонимов, как гончий пес натаскан на поиск следа, выдала на-гора целую пачку оных словечек, эквивалентных главному слову, словно перед Аленой третий том словаря Даля, раскрытого на нужной странице: «