Поляков протяжно зевнул, уложил на руль руки, а сверху пристроил голову: знал, что это «поехали» относилось не к нему.
– Фамилия – Воропаев, – механически начал парень. – Год рождения – 1969-й, восьмое августа. Пол – мужской, образование высшее, адрес... – И вдруг вскинулся, с мольбой уставился на Зернова: – Мужики... ну нету у меня пяти тысяч баксов, ну поймите, что нету!
– А сколько у тебя есть? – встрепенулся Поляков, как будто это и не он только что расположился вздремнуть на рулевом колесе.
Задержанный вытаращил на него глаза, потом перевел взгляд на Зернова, опять на Полякова... Кажется, до него начало доходить, кто главный в этой связке.
Да. Толстый и тихий Поляков – еще не значит глупый. Это как раз наоборот – мозговой центр. А швыдкими да быстроногими бывают именно мальчики на побегушках. «Шестерки»!
– Одна есть... Но не здесь, конечно, а дома.
Поляков снова широко зевнул и снова уютно устроил голову на сложенных на рулевом колесе руках.
Ему даже говорить ничего не надо было: систему условных знаков они с напарником отработали до мелочей.
– Продолжаем писать протокол, – сухо сказал Зернов. – Воропаев, значит... А имя у тебя есть, задержанный Воропаев?
– Есть, я же говорю, есть, только дома! – забормотал задержанный Воропаев, ничего не соображая. – Что я говорю! Имя... Нет, не надо имени! Ну что, мало вам одной тысячи? Хорошо, пусть будет три. Но больше я никак не раздобуду, никак! Хотите, дайте мне время, я у друзей спрошу, может, кто-нибудь займет.
Поляков с подвывом зевнул.
– Это не разговор, – пренебрежительно отмахнулся Зернов. – Дайте ему время! Да я тебя только выпущу, твой след сразу простынет!
– Да я ж вам все про себя скажу, вы меня в любую минуту прищучить сможете.
Поляков снова зевнул – погромче.
– Это не разговор! – уже суровее повторил Зернов, приняв телепатический сигнал. – Никуда не отпустим. Три, говоришь... Ладно, пусть будет три. А когда?
– Хоть через полчаса, – с надеждой посмотрел на него парень. – Доедем до моего дома, зайдете, заберете...
– Где живешь?
– На Трудовой. Это в верхней части, недалеко от Сенной площади, напротив Лингвистического университета.
– Да знаю я город, чай, коренной нижегородец, – хмыкнул Зернов. – Значит, говоришь, зайдем в твою квартиру?..
– В квартиру мы не пойдем, – с прежней стремительностью обернулся Поляков. – Ни к чему светиться. Встанем где-нибудь за углом. Ты сходишь, возьмешь бабки. Снова сядем в машину. Поедем в тихое местечко, пересчитаем все. Потом вернем тебе паспорт и протокол.
– Какой протокол? – задрожал голос Воропаева. – Мы ж вроде решили... вроде решили не...