Орацио и Метастазио, которые пришли последними, принесли ему пачку сигарет.
— Нет, ребята, — сказал Эн-2. — Сигарет я не возьму.
— Не возьмешь? — сказал Орацио.
Он говорил один, Метастазио даже не присел, только вертелся по комнате, хмуро озирался вокруг и улыбался лишь тогда, когда встречался взглядом с Эн-2.
— Я не хочу, чтобы вы из-за меня оставались без курева, — сказал Эн-2.
— Но ты уезжаешь, — сказал Орацио. — Мы хотели дать тебе что-нибудь на дорогу.
— Я возьму половину.
— Половину ты взять не можешь, — сказал Орацио. — Половина тут моя, половина — Метастазио.
— Я возьму твою половину. Метастазио хуже приходится без курева, его сигареты мы оставим.
— Но Метастазио обидится.
— Не обидится.
— Обидится, — сказал Орацио, а потом, обращаясь к Метастазио, спросил: — Ведь правда ты обидишься?
Метастазио вертелся по комнате, засунув руки в карманы и не сняв берета, потом остановился в изножье кровати и посмотрел на Эн-2. Потом улыбнулся ему.
— Ты обидишься? — спросил Эн-2 со смехом.
Метастазио улыбался.
— Вот видишь? — сказал Зн-2. — Он не обидится.
— Какое там не обидится! — заспорил Орацио. — Он уже обиделся.
— Обиделся? Что-то не видно, чтобы он был обижен.
— Я-то знаю, когда он обижен. Он и сейчас обиделся.
Эн-2 снова со смехом повернулся к Метастазио.
— Ты обиделся, Метастазио?
Метастазио снова улыбнулся.
— Ну вот, — сказал Орацио, — я же говорю, что он обижен.
— Тогда я возьму две с половиною сигареты у тебя и две с половиною у Метастазио.
— Вот так-то, видно, лучше.
— И никто не обижается?
— Никто.
Орацио и Метастазио получили назад пять сигарет и, казалось, были довольны. Каждый положил в карман по две сигареты, а одну они поделили пополам, закурили и стали со смехом пускать дым.
— А ты не покуришь с нами, командир?
Эн-2 закурил и стал дымить вместе с ними.
— У тебя больше ни одной сигареты не оставалось?
— Ни одной.
Орацио и Метастазио переглянулись с довольным видом. Орацио стал рассказывать о том, какое путешествие по служебным делам предстоит им: они должны поехать на грузовиках через Геную до самого Пьомбино.
— Когда вы уезжаете?
— В понедельник или во вторник. Раньше я женюсь.
Орацио сказал, что решил не дожидаться конца воины и жениться сейчас же.
— Чего еще ждать? Если можно сделать это сейчас, значит надо сделать.
— Да, это просто, — сказал Эн-2.
Разве это не было просто? Это было очень просто.
— А борьба? — спросил Эн-2.
Наверно, он будет продолжать борьбу и после того, как женится.
Конечно, он не бросит. Не бросит своей работы — ездить взад и вперед, не бросит борьбы. Почему он должен бросить все это?