Меня очень интересовала подобная концепция просветления в критические моменты жизни. Я спросил Ричарда, что он думает по этому поводу.
ОФ:
Что ты думаешь о моментах просветления и об их важности, когда ты помогаешь людям меняться?
РБ:
Просветление может наступить по-разному и в разные моменты. Иногда мы должны их создать искусственно. Я имею в виду, что иногда при работе с шизофрениками я использовал огромные цветные голограммы дьявола, входящего в окно. Весь смысл в том, чтобы взять ту реальность, которую разделяет клиент, и усилить ее до точки, когда он уже не может больше ее выдержать. Он не собирается терпеть негативные эмоции. Нужно достичь такой точки, когда любые последующие шаги приведут к возврату в нормальную реальность или к изменению жизни.
Некоторые люди садятся в маленькие лодочки и плавают по океану, рискуя жизнью ради шанса на небольшую свободу. Иногда они погибают. Большинство людей не настолько смелы. Но если их погрузить в соответствующую ситуацию с соответствующим внутренним состоянием, они найдут в себе смелость. Я искренне верю в способности человека к большим изменениям и применению всех ресурсов в критических ситуациях.
ОФ:
Я думаю, что, учитывая все последние события в мире, теракты 11 сентября, войну с терроризмом и пр., мы все должны хоть раз испытать чувство просветления, будучи людьми. Что же мы можем сделать, чтобы с пользой использовать эти моменты?
РБ:
Мне кажется, что наша задача — настроить клиентов и учеников таким образом, чтобы они всеми фибрами своей души стремились бы к нужному направлению. Цепи свободы - это те страхи и сомнения, которые есть у людей. Я смотрю на то, что сейчас происходит в Штатах, и понимаю, что правительство старается всех напугать.
Все меры безопасности только укрепляют цепи страха вместо того, чтобы внушить уверенность в безопасности. Когда я последний раз летал на самолете, меня не смогли заставить чувствовать себя в безопасности. Я почувствовал себя, как в России в 38 году. Всех заранее подозревали. И дело даже не в самих мерах и не в досмотре моего портфеля. Дело в том, как они это делали. Они вели себя так, словно я потенциальный террорист. Нет бы сказать просто: «Господа, мы сейчас быстренько осмотрим вещи всех и найдем злодея, если он здесь есть». Они ведь могли, осматривая вещи, сказать что-то типа: «Интересно. Надо же. Все в порядке. Хорошего вам отпуска и мягкой посадки». Но вместо этого они сказали: «Встань за линию, иначе мы тебя пристрелим». Вы меня извините, но подобному не место в свободной стране.