– Как же я мог забыть! – сокрушался по дороге Пал Палыч. – В тех домах у всех, кто живет на первом этаже, в квартирах есть подвалы!
– А мне даже в голову не пришло проверить, – с сожалением заметил Алеша.
– Ну и зачем тебе понадобились деньги? – обратился к Глебу участковый.
– Хотел к матери поехать, во Владивосток, – ответил тот.
– Эх, парень… – В эту секунду сердце участкового до боли сжалось в тугой комок. – Нет больше твоей мамы, – вздохнув, сказал он. – Умерла она от воспаления легких три с половиной года назад.
Вопреки ожиданиям участкового лицо Глеба сразу как-то просветлело и разгладилось. Глаза парня заблестели, и в следующий миг на них навернулись слезы.
– Я знал, что она не могла нас бросить, – со вздохом облегчения проговорил он. – Мама не забыла о нас с бабушкой. Она умерла. Просто сердце не выдержало разлуки, – грустно улыбнулся Глеб. – А воспаление легких тут ни при чем. Я должен найти ее могилу.
– Отпустите его! – кричала Света, отчаянно вырываясь из крепких рук Пал Палыча. – Снимите с него наручники! Это я все придумала! Кто вы такой вообще? Зачем ты привела сюда этих людей? – обратилась девушка к своей маме.
– Я участковый милиционер, – объявил Пал Палыч. – Моя фамилия Прохоров. И ваша мама…
– Вам же русским языком было сказано: не обращаться в милицию! – гневно перебила Света.
– Светочка, я ни к кому не обращалась. Просто Вика Озерова обратилась к твоей однокласснице Люсе Черепахиной, а та оказалась знакома с Алешей – сыном нашего участкового, – оправдывалась Анна Антоновна. – Доченька, – она перевела дыхание, – как ты себя чувствуешь? Он тебя не обижал? Ты такая бледная… – Женщина с опаской покосилась на Глеба.
– Я отлично себя чувствую! Слышите, вы, отлично! – билась в истерике девушка. – И если вы не снимете с него наручники и не дадите денег на билет до Владивостока, я никуда отсюда не уйду! Он должен найти свою маму! Глеб, – Светлана устремила на Глеба полный отчаяния взгляд, – я ни в чем не виновата! Я этого не хотела…
– Во-первых, – степенно начал Пал Палыч, – никто не собирается задерживать Глеба, хотя по закону…
– Да плевала я на ваши законы! – выкрикнула Света. – Снимите с него наручники!
– Вот, пожалуйста, классический пример так называемого стокгольмского синдрома, – заметил участковый, подходя к Глебу.
Щелкнул замок, и в следующую секунду парень уже разминал затекшие кисти рук.
– Глебка! Глебка! – подала голос старуха. – Не плачь, маленький. Бабе жалко Глебку!
Кинувшись на шею к освобожденному Глебу, Света зло зыркнула глазами на мать:
– Ты дала ему денег?