– Что с тобой? – испугался Паша, заметив, что Катя принялась ожесточенно тереть глаза.
– Это я от радости, – Каркуша попыталась улыбнуться, но в следующее мгновение слезы так и брызнули из ее глаз.
– Э, матушка, – покачал головой ее спутник, – тебе, пожалуй, хватит. – Он протянул ей сложенный вчетверо темно-синий носовой платок и участливо спросил: – Кофе будешь?
– Кофе? – отрывисто и громко засмеялась Катя.
Паша настороженно наблюдал за ее действиями: развернув и разложив на столе платок, Каркуша схватила из вазы мандарин, положила его в центр платка и принялась затем связывать концы платка.
– Что это ты там делаешь? – поинтересовался парень.
– А вот что! – выкрикнула Каркуша и, прежде чем Паша успел что-либо сообразить, запустила в него мандарином, завязанным в платке.
Бросок получился сильным и неожиданным, и только благодаря природной реакции парню удалось избежать фингала под глазом. В самый последний момент он резко вскинул руку, и, стукнувшись о его ладонь, мандарин шлепнулся прямо в тарелку с тортом.
– Ой, прости меня, пожалуйста! – начала канючить Каркуша. – Я пошутила! – глуповато улыбнулась она.
Сейчас Катя была уверена на сто процентов – Паша без памяти в нее влюблен. И каково же было ее удивление, когда парень, развязав узлы и сунув в карман испачканный шоколадным кремом носовой платок, сказал:
– Пойдем, я провожу тебя до метро. Мне сегодня еще нужно реферат писать по истории искусств.
– Так мы же еще шампанское не допили, – капризным голосом возразила девушка. – И тортик не доели.
– Торт доедай, а пить я тебе больше не позволю, – отрезал парень и бросил на нее такой колючий взгляд, что Каркуша невольно поежилась.
«Нет, он не любит меня!» – подумала она и почувствовала, что готова разрыдаться от обиды. И хотя к Паше она и сама питала исключительно дружеские чувства, сам факт, что кто-то остается равнодушным к ее чарам, казался Кате явлением возмутительным и недопустимым.
– Я сейчас поменяю двадцать баксов, возьму такси, и мы с тобой поедем в «Два клона»! – тоном, не терпящим возражений, заявила она, а про себя подумала: «Нет, ты все равно в меня влюбишься! Сам же говорил, что у меня удивительное лицо!»
– Никакие баксы ты менять не будешь. Во всяком случае, при мне. – Паша смотрел на девушку строго, даже сурово, а в голосе звучали несвойственные ему металлические нотки. – Поедешь домой на метро, ясно?
– А кто ты такой, чтоб мне приказывать? – с неожиданной агрессией спросила Каркуша. – Дай-ка мне мобильник! – вдруг потребовала она.
– Если бы знал, что тебя от двух бокалов шампанского так развезет, ни за что бы не разрешил тебе пить, – с досадой произнес Паша, доставая из рюкзака мобильный телефон.