«Наконец-то!» – мысленно восторжествовала Каркуша.
– Я разволновалась оттого, – начала она с видимым усилием, чтобы показать, какого неимоверного труда ей стоит взять себя в руки, – оттого, что это, в некотором смысле, я. – Фраза получилась корявой, и понять, что имеется в виду, было весьма затруднительно, а водитель, как она уже успела заметить, не отличался особой сообразительностью.
Однако когда он в следующую секунду взглянул на нее, Катя уловила в его глазах напряженную работу мысли. Таксист посмотрел на журнал, который по-прежнему лежал у нее на коленях поверх сумки, и спустя минуту выдал:
– Так это ты, что ли?
«Ну, наконец-то!» – хотела выкрикнуть Каркуша, однако, помолчав с минуту, с достоинством произнесла:
– Разумеется.
– Надо же! – По его интонации трудно было угадать, как он относится к этой новости. Каркуша полезла в сумку и достала из конверта новенькую купюру в пятьсот рублей.
– Возьмите. – Она протянула ее водителю.
Небрежно сунув сдачу в карман шубки, Каркуша совершенно неожиданно для себя самой вдруг предложила:
– Могу подарить на память. Хотите?
С непроницаемым лицом водитель протянул:
– Да, не знаю даже… – Он почесал лысину и махнул рукой: – Ну, давай, если лишний. Дочке отдам.
Катя не стала подписывать журнал, это было бы совсем уж нелепо. Внезапно к горлу подступила обида и жгучая злость на лысого водителя. Будто это он сам напросился на подарок. И хотя этот экземпляр совсем не был у нее лишним, девушка молча сунула его водителю и, не попрощавшись, с силой хлопнула дверцей.
Станция метро находилась на противоположной стороне улицы, но Каркуше переходить туда было незачем, потому что кафе «Два клона» располагалось как раз на этой стороне, и его строгая лаконичная вывеска виднелась даже отсюда.
– Круто! – прокомментировала ее появление Галя Снегирева. – С каких это пор ты на такси разъезжаешь? – в своей обычной, слегка язвительной манере осведомилась она.
Очевидно, девушка в ожидании подруги прогуливалась по тротуару и видела, как та вылезала из машины.
– А, – небрежно махнула рукой Каркуша, – гонорар получила.
– Да ну? – с сомнением покосилась на нее Галя. – Уж не за тот ли снимок на обложке?
– Угадала.
Высокая и худая, Снегирева была почти на целую голову выше Каркуши. Она носила длинные обтягивающие юбки и такие же, в обтяжку, блузки, что еще больше подчеркивало ее худобу, которую язык просто не поворачивался назвать стройностью. Может быть, оттого, что Галина стеснялась своего роста, или по другой причине, но только она всегда сутулилась, как-то неестественно вытягивала вперед шею, а голову при этом сильно наклоняла вправо. Движения девушки были угловаты и порывисты.