Черепашке не нравилось, когда Лу начинала умничать. Она посмотрела на подругу долгим выразительным взглядом и, выдержав небольшую паузу, произнесла:
– Честно говоря, у меня нет никакого желания копаться в его чувствах.
– Правильно, – горячо поддержала ее Лу. – Он этого не стоит. Одно утешает: теперь-то ты уж точно выбросишь его из сердца.
– С чего ты взяла, что я до сих пор не сделала этого? – округлила глаза Черепашка. – Я что, часто вспоминала о нем?
– Я не случайно сказала «из сердца», а «не из головы», – профессорским тоном заметила Лу, слегка приподняв правую бровь. – Память сердца – очень стойкая штука! Ум забыл, а сердце помнит, – тряхнула она копной черных волос. – Ты жалела Гешу, я знаю, а жалость – чувство совсем не однозначное… Для некоторых людей оно равнозначно любви. А вот теперь вижу, – она прищурилась, – наконец ты поставила на Ясеновском крест. В сердце, а не в голове, чему я несказанно рада.
– Он сам на себе этот крест поставил. – Черепашка подперла щеку рукой. – Слушай, а ты могла бы сходить со мной к Жене в больницу?
Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Лу потребовалось какое-то время, чтобы его осмыслить.
– Новый поворот сюжета? – бросила она на подругу быстрый взгляд.
– Да какого там сюжета?! Понимаешь, я должна ему все объяснить, иначе только об этом и буду думать. Я же себя знаю, – печально покачала головой Черепашка. – Просто мне необходима поддержка близкого человека. А ближе тебя у меня никого нет… Не стану же я просить об этом маму!
– Кстати, Лелик в курсе твоих сегодняшних похождений? – спросила Лу.
Елену Юрьевну, Люсину маму, подруги называли между собой Леликом, потому что так звали ее все друзья и сослуживцы.
– Нет, – ответила Люся. – Когда позвонил Александр Торопцев, мамы уже дома не было, а вернется она не раньше десяти.
– Понятно. Ну, и когда же ты собираешься навестить своего подопечного?
Почему-то Люсю покоробило это пренебрежительное словечко, которым Лу окрестила Женю, но она решила не подавать вида.
– Чем раньше, тем лучше.
– Давай завтра, после школы, – предложила Лу.
– Не получится. У меня в три съемка.
– Ну, не сегодня же?! – Лу вперила в подругу немигающий взгляд больших черных глаз. – Уже часов пять, наверное…
– Если бы я знала, в какую больницу его положили, то пошла бы немедленно, – призналась Черепашка и, вздохнув, добавила: – Ты бы видела его глаза, Лу… Боюсь, что я сегодня не смогу заснуть.
– Нельзя быть такой впечатлительной, – с укоризной заметила Лу и, неожиданно сменив тон, вдруг выдала: – Иди звони! Но учти: в восемь часов у меня свидание.