– Да не дуйся ты! Все будет в порядке с твоим Женей! Давай залезай в машину!
И когда она, обойдя машину, уже открыла было дверцу, снова откуда-то сзади раздался голос:
– Люся!
Теперь Черепашка знала, кто ее зовет. А ведь она со всеми этими делами совсем забыла о неожиданной встрече! Немудрено вообще-то. Не каждый же день она спасала людей.
Нерешительно Черепашка направилась туда, где за ограждением все еще толпился народ.
– Привет, – сказала она и почувствовала, как внутри что-то оборвалось и упало вниз. – Ты знаком с этим Женей? – Люся старалась держаться так, чтобы Гена не заметил ее волнения. Впрочем, даже если заметит, нестрашно. Все можно списать на экстренность ситуации.
– Знаком, – не сразу ответил Гена.
И возникла пауза. В этот момент ее окликнул Торопцев. Он уже проводил, видимо, Женину маму до квартиры и сейчас махал Люсе рукой:
– Ехать надо!
– Иду! – крикнула Черепашка и хотела уже попрощаться, но он вдруг спросил:
– Значит, это ты его спасла?
– Ну, я же там не одна была, – неопределенно махнула рукой Люся и вдруг совершенно неожиданно для себя предложила: – Поехали с нами?!
И, ни о чем не спросив, Гена нагнулся, пролез под натянутой веревкой ограждения и, оказавшись рядом с Люсей, сказал:
– Поехали.
– Это мой знакомый. Его зовут Гена, – немного смущенно представила Черепашка своего спутника. – Он в этом же доме живет, – зачем-то пояснила она, хотя ни психолог, ни Торопцев никакого удивления не выказали.
И только теперь, когда психолог, протягивая Гене руку, назвал себя по имени-отчеству, Люся узнала, что его зовут Эдуардом Васильевичем.
«А ведь мы даже не познакомились, – как-то отстраненно думала она, глядя на мелькавшие за окном машины рекламные щиты. – Хотя это неудивительно. Там – это слово «там» даже в уме прозвучало с каким-то особенным значением, – там нам было не до знакомств».
Только теперь до Черепашки начал доходить весь смысл происходящего. Зачем она позвала с собой Гену? И что она ему скажет, когда они приедут к Машиному дому? Позовет с собой или попросит подождать у подъезда? А если подождать, то зачем? Что они будут делать потом, когда она вернется? О чем говорить? Да, права была ее лучшая подруга Лу. «У тебя, Черепашка, всегда так: сначала сделаешь что-то, а уже потом начинаешь думать: зачем же я это сделала?» – частенько критиковала она Люсю.
Вдвоем сидели они на заднем сиденье. После того как Гена познакомился со спасателями, он не проронил ни слова. Казалось, он тоже о чем-то напряженно размышляет.
«Может быть, жалеет, что согласился поехать со мной? – подумалось вдруг Черепашке. – Сколько же мы не виделись? Месяц? Или больше? – вспоминала она. – Осенние каникулы мы провели в Питере…» – не смогла сдержать вздоха сожаления Люся. И хотя времени с тех пор прошло совсем немного, ей сейчас казалось, что их с Геной осенняя питерская сказка случилась в далеком-далеком прошлом. И была ли она вообще? «А потом… Потом мы вернулись, и его дружок, этот скользкий тип Шурик Апарин, всучил мне свою мерзопакостную повесть… И все. А теперь уже вторая четверть заканчивается… Скоро Новый год…»