– Плакал? – участливо заглянула в глаза парня Снегирева.
– Не-а, – покрутил головой тот. – Ни одной слезинки не проронил. Зато на следующий день, вернувшись из школы, я глазам своим не поверил. Рояль исчез! Я вначале подумал, что его в мастерскую увезли, ну, крышку поменять… А спросить боялся. Но мама сама эту тему подняла. Она сказала, что больше я ходить в музыкальную школу не буду, что решение это принял папа и что рояль действительно отвезли в мастерскую. «Но к нам он больше не вернется, – заверила меня мама. – После ремонта инструмент отвезут в музыкальный комиссионный магазин». С тех пор меня ни в какие школы, секции и кружки не записывали, – с явным облегчением вздохнул Валентин.
– Да, классная история, – улыбнулась Снегирева. – Я бы на такой шаг, пожалуй, не решилась бы… Мне бы, наверное, и в голову такое прийти не могло.
– Слушай, Галь… – Валентин помолчал немного, внимательно вглядываясь в лицо своей спутницы. – А помнишь, в тот день, когда мы с тобой познакомились и сидели у тебя, ты хотела мне что-то рассказать про Игоря, а потом почему-то передумала. Помнишь?
– Помню, – незамедлительно кивнула девушка. – Только не знаю, стоит ли? – задумчиво протянула она.
– Как хочешь, – хмыкнул парень. – Дело твое.
И по голосу, каким эта короткая фраза была сказана, Снегирева поняла, что Валентин обиделся.
– Ну ладно, – вздохнула она. – В общем, Игорь… Он не всегда был таким, каким ты его видел.
– В смысле? – не понял Валентин.
– Ходить Игорь начал только полгода назад, а до этого два года провел в инвалидной коляске… После аварии, – чуть помолчав, добавила она. – Все думали, что он так и останется инвалидом, потому что операция… Наверное, плохо, что я тебе об этом сейчас говорю… Только я не хвастаюсь, поверь… Ты же сам спросил… В общем, это благодаря мне он стал нормальным человеком. Правда, Игорь об этом не знает и никогда не узнает. Ясно?
– Вообще-то не очень, – признался Валентин. – Давай уж колись, раз начала.
Валентин был первым человеком, которому Галина рассказала всю правду. Об этом знали только ее мама, профессор Силецкий и Черепашка, без поддержки которой Снегиревой в ту пору пришлось бы туго. Все эти люди, в силу разных причин, оказались участниками тех событий. Но сейчас было совсем другое дело. Сейчас впервые за все это время Галине захотелось вдруг выплеснуть накопившиеся в душе эмоции. Она ругала себя за несдержанность и все же… продолжала рассказывать. И про поэму, которую она отправила на конкурс, и про программу «Времечко»… А когда девушка замолчала, Валентин, глядя на нее так, будто впервые увидел, изумленно протянул: