Я закрыл глаза.
– Когда я узнала, мне стало дурно. Я умоляла его остановиться.
– Твой отец был в курсе?
– Я сомневаюсь. Он, конечно, не рохля, но не думаю, что пошел бы на такое.
– На такое… ты так говоришь…
– Всю грязную работу за него делал Дейв. Убийца в деловом костюме.
По словам Энни, Дейв лишь давал банкиру понять: «Мы можем отравить тебе жизнь». Последовали переговоры. Банкир согласился на сто тысяч.
– Карманные деньги. – Энни подошла ко мне, взяла за руку. Как бы ненароком, чтобы было с чем играть, пока она продолжала говорить. – Но проблему договоренность с банкиром не сняла. СЕК и ДНиС собирались начать расследование. Если бы они копнули достаточно глубоко, то смогли бы найти слишком много. И они бы гордились тем, что сумели вывести на чистую воду «Киндл инвестмент патнерс». Но мы позаботились о том, чтобы дело не получило развития. – И после паузы добавила: – Главный свидетель умер при трагических обстоятельствах: падение с яхты в океан.
Если бы эти слова произнес ее отец, они прозвучали бы как насмешка. Голос Энни переполняла грусть. Даже смирение.
– Мне оставалось только исчезнуть. Если бы власти узнали об обмане инвесторов, устранении конкурента, похищении ребенка, на мне бы отыгрались за грехи всех доткомов. Я бы отправилась за решетку на веки вечные, а ты…
– Что, Энни?
– Ты знал бы, какая я на самом деле ужасная.
Мысль эта меня поразила. Она не означала: «Ах, бедная Энни!» Она не требовала сочувствия. В ней слышался окончательный приговор. И где были эти слезы, когда она описывала подробности совершенного ею обмана? Возможно, мне следовало обнять Энни, успокоить, но я лишь смотрел на нее.
– Кто был этот банкир… который угрожал тебе и твоему отцу?
– Его звали Саймон Андерсон.
Большую часть последних десяти часов я не мучился головной болью, которая практически не отпускала меня после взрыва в кафе. А тут она вернулась. Я положил руку на спинку стула, чтобы удержаться на ногах.
– Энни. Ты… ты пыталась убить… – У меня перехватило дыхание. Я не знал, что и думать. Меня охватил ужас. И все-таки я продолжал лелеять надежду, что она ни при чем. – Что ты делала в кафе? Когда оно взорвалось?
Она положила ладонь на мою руку.
– Ты узнала, что они задумали? – продолжил я. – Пыталась их остановить? Но опоздала? Я хочу услышать это от тебя. Ты не знала, что эти люди должны умереть. И крысы. Ты любишь животных, даже грызунов. Ты бы никогда не стала проводить эти эксперименты.
Энни откашлялась.
– Мой отец. Мой отец. Мой отец. Я знаю, многое придется объяснять. Мы работали, не привлекая к себе внимания. Стараясь все исправить.