«Я сошлюсь на это в суде».
Дейв выключил диктофон.
– Что бы мы делали без техники? – фыркнул я.
– Теперь ты понимаешь, почему не будешь рассказывать полиции того, что видел и слышал… или вообразил, что видел и слышал? Потому что ты псих. Никто тебе не поверит. В моем бизнесе мы говорим, что ты подорвал свою кредитоспособность как свидетеля.
Гленн сел. Его голова бессильно повисла.
Дейв начал перечислять длинный список причин, по которым мои показания будут поставлены под сомнение. Я пережил взрыв в кафе, побывал на похоронах Саймона Андерсона, оказался рядом с его домом, когда вспыхнул пожар, засветился и на пожаре в Фелтоне. Полиция нашла отпечатки моих пальцев и, вероятно, найдет мои волосы на телах Уэллера и Веларда. Видеокамеры наблюдения в административном здании, где располагалась юридическая фирма Дейва, зафиксировали, с какой поспешностью я покинул его кабинет и само здание после того, как он вызвал охрану. Дейв не преминул напомнить мне, что у полиции я и так не числился в любимчиках.
– Это все очевидно. Но есть еще и «Вестидж».
– «Вестидж»?
Речь пошла о визите двух инспекторов из департамента налогов и сборов вскоре после смерти Энни. Только тут я узнал подоплеку. Стиснул зубы и изо всех сил боролся с головной болью, пока он вводил меня в курс дела. Будучи со мной в Нью-Йорке, Энни забыла в нашем номере конверт с бумагами. Я, естественно, это заметил и отнес бумаги в конференц-зал. После моего ухода Энни сказала банкирам, что я по договорам готовлю для компании кое-какие финансовые документы. Моя фамилия даже появилась в расходной ведомости. А в конверте, который я принес, лежали некоторые документы, из-за которых у компании возникли проблемы с регулирующими органами.
– Ты лжешь! – воскликнул я. – Ты нагло лжешь!
– А ты ведешь себя как безумец, – ответил Дейв. – Иррационально. Посмотри на себя.
– Дейв, этот карточный домик лжи рухнет от нескольких простых объяснений. Полиция сумеет сложить два и два и сделает выводы. Самый простейший: я – журналист, пытающийся добраться до правды.
– Извини, дружище. И это говорит не в твою пользу. И какой правды? Факта, что компьютеры убивают людей? У тебя нет ни единого доказательства. Ни единого. Все притянуто за уши. Или факт, что Энни жива? Господи, приятель, это же наглядное проявление посттравматического синдрома. Больше ее никто не видел. Она умерла. Для тебя это было сильнейшим потрясением. А потом ты пережил взрыв, после которого с головой у тебя стало совсем плохо. Вот ты и вообразил, что она ожила или что компьютеры лишают нас ума.