— Как они были не правы, эти мужчины! — проговорил Табасх.
— Слушай, прекрати мне поддакивать! — рассердилась вдруг Карела.
— А разве лучше будет, если я начну тебе возражать? — удивился стигиец.
— Ну… — Карела замялась. — Отвернись-ка, ради твоей же пользы! — скомандовала она.
Табасх сел к ней спиной и слушал легкое шуршание тканей.
— Видишь ли, — заговорила Карела. — Когда мужчина начинает со мной соглашаться, в этом всегда есть какой-то подвох. Вот Эльрис…
— Эльрис, Эльрис… — проворчал Табасх. — Вот сначала отвоюй его у моей сестры, и будет тебе с кем спорить до хрипоты! А если тебе не нравится, что я поддакиваю, я могу и вовсе молчать!
— Вот и молчи! — огрызнулась Карела. — Можешь повернуться.
Табасх развернулся. Теперь на девушке была надета видавшая виды курточка, почти до дыр протертая вдоль швов и на локтях. Снизу, на талии, и сверху на уровне ключиц шнуровка плотно подводила полы куртки друг к другу. Ну а на высокой полной груди оставался нестянутым зазор шириной чуть ли не в ладонь, и без ущерба для юной цветущей плоти стянуть шнуровку плотнее было невозможно.
— Ну да, — промямлил Табасх. — Для опасного путешествия как раз. Несомненно как раз.
— Отлично! — Карела наклонилась и сгребла все, что было разбросано, одним движением.
Она запихала все тряпки в один тюк и выпрямилась, отирая пот со лба:
— Ну вот и все, — Карела поправила ножны с кинжалом и серьезно взглянула на Табасха: — Я готова, пойдем, пожалуй.
— Там уже совсем темно, Карела. В горах темнеет рано, — неуверенно произнес Табасх.
— Я знаю, когда темнеет в горах, — нахмурилась Карела. — Я же сказала: идем!
Нехорошие предчувствия, давно уже мучившие Табасха, так настойчиво давали о себе знать, что юноша был уже готов на все, чтобы только предотвратить трагедию.
— Знаешь, Карела, твоя затея не очень удачна, — начал он, глядя девушке в глаза. Эти огромные, чуть косящие зеленые глаза окатили его потоком раздражения:
— Какая это моя затея?
— Идти со мной в храм.
— Но ты же этого хотел! — Девушка захлопала глазами.
Табасх замотал головой:
— Я хотел. Да, я хотел. И сейчас хочу. Но не надо этого делать, Карела. Пожалуйста!
— О, нет! — Карела всплеснула руками. — Да ты и верно, совсем помешался! Эльрис был прав!
— Вот, вот, именно. Эльрис был прав. Я помешался. Все правильно, — раздираемый самыми противоречивыми эмоциями, Табасх заметался по гроту, бормоча на ходу нелепые слова. — Вот и послушайся, Карела, мудрого офирского воина. Ни шагу отсюда, из грота. И ни шагу вместе со мной. Это может плохо кончиться!
Табасх попятился к стене, чтобы иметь хоть какую-то опору. Он сам себя не узнавал. И суток еще не прошло после того, как он решил, что нашел ту, которая ему нужна. И приказал себе не впускать в сердце жалость, не давать волю восхищению. Но рядом с такой девушкой это невозможно! Просто невозможно!