«А ты откуда зна…» — хотел спросил Аспирин, но не спросил. У Вискаса была сложная биография: до «Куклабака» он работал вышибалой в крутейшем казино, а перед тем еще где-то, а до этого, говорят, служил в органах, причем где, как и в каком чине, Аспирин не стремился узнать.
— Я был в эфире, — сказал он сонным скучным голосом. — Квартира на замке…
— На охрану не брал, — уточнил Вискас.
— Ну, забыл, — буркнул Аспирин. — У меня тут такое… родную маму забудешь…
И он очень конкретно, в мельчайших подробностях поведал Вискасу о том, что случилось во вторник. Приближалось утро, клуб понемногу пустел; Вискас курил, кивал и хмурился.
— Тех двоих в дурку перевели, — сказал после особо длинной затяжки. — Может, они под этим соусом откосят от статьи… Хотя вряд ли. У обоих уже по две ходки есть…
— Чудовище, — Аспирин ухмыльнулся. — С лапами и когтями. В шерсти. Конечно, по тем двоим дурка плачет…
— Плохо это, Лешка, — озабоченно сказал Вискас. — И ведь не понятно, зараза, откуда ветер дует… Сколько твоя хата стоит на сегодня, ты узнавал?
— Э-э, — Аспирин запнулся. — В каком смысле?
— Все равно не сходится, — Вискас раздавил сигарету в пепельнице, фильтр корчился, будто червяк. — Две комнаты, шестьдесят метров, дом хороший, зато район — дрянь… Из-за такой малости серьезные люди даже не почешутся. Нет. Не похоже. Мистика какая-то.
— Мистика, — подтвердил Аспирин. — Витя, слушай. Если ты заберешь от меня эту девку и все, что к ней прилагается…
— Я вас вчера видел, — сказал Вискас, закуривая снова. — В Мак-Дональдсе.
Аспирин осекся.
— Ты какой-то, — Вискас поводил рукой, разгоняя дым, — то задушить ее хочешь… То нянчишься, в Мак-Дональдс водишь, чаем поишь…
— Так мне ее жалко, — пробормотал Аспирин. — Ясно ведь, что ребенка втравили. Заставили. А она… ничего себе. Развитая. Не по годам развитая, я бы так сказал. И музыку любит.
— Себя пожалей, — жестко сказал Вискас. — Сними копию с ее свидетельства и дай мне. Я по своим каналам попробую… узнать.
Глядя, как Витя Сомов идет через зал — как хозяин по рингу, как хищник по саванне, — Аспирин вдруг вспомнил его слова: «Я на тебя как-нибудь бомбил наведу. В воспитательных целях».
Понедельник
В понедельник с утра позвонила мама. Безо всякой причины. Наверное, и в самом деле существует такой девайс, как «материнское сердце», и он безотказно срабатывает, когда у чада проблемы.
— Все хорошо, — соврал Аспирин, глядя, как Алена в наушниках валяется на обновленном («Химчистка на дому») диване. — А у вас?
Его родители жили в Лондоне уже почти десять лет. Оба работали на Би-Би-Си. Одно время активно пристраивали Аспирина, но тот отказался: у него в ту пору была совершенно чумовая любовница, девица семнадцати лет, с семнадцатью кольцами в разных частях тела. Она питалась яйцами и сырой морковкой, зимой и летом ходила в монашьем платке, спать могла только на голом полу и только головой к востоку, а потому вместо часов носила на запястье маленький компас. Они с Аспирином втюрились друг в друга с первого взгляда и предавались любви как кошки: в парке на скамейке, на пляже в песке, на капоте чужой машины, короче, были счастливы на всю голову, и ни о каком переезде Аспирин не желал и слушать…