мужчине о том, как прошел ее день. Об опыте, о гранте, который то ли получат, то ли нет, о мышиной возне в коллективе, о пробах, которые она брала сегодня. И, может быть, упомянет вскользь о нем, Илье, без называния имени, под безликим определением «один знакомый»...
– Илья, ты чего? – вдруг услышал он голос Варвары и от неожиданности вздрогнул. – Задремал? Зеленый уже!
И вправду, задумавшись, Илья не заметил, как переключился сигнал светофора с красного на зеленый, а он все еще продолжал стоять, и сзади нетерпеливо сигналили. Видимо, эти сердитые гудки и разбудили Варьку. Или она не спала?
Он тронул машину с места и, старательно не глядя на девушку из опасений, что она по его лицу прочитает то сокровенное, о чем он сейчас думал, спросил:
– Выспалась?
– Да я и не спала. Так, задремала чуть-чуть... Вчера с работы поздно вернулась, потом дома еще половину ночи за компьютером провела – статью дописывала, рано встала...
– Варвара, а живешь ты когда? – сочувственно спросил Илья.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Когда ты живешь? Или у тебя только работа?
Он почему-то начал злиться.
– Мне нравится моя жизнь, – четко произнесла она и сердито покосилась в его сторону. – Меня в ней все устраивает.
Слово «все» было произнесено с нажимом, будто камень в огород Ильи, которого в его-то жизни много что не устраивало.
Он проглотил и это. Как проглотил раньше и «мужа», и нежность в ее глазах, когда она говорила о другом мужчине. Промолчал, сделал вид, что его не касается. Его действительно не должна касаться личная жизнь Варвары. Так Шахов и подумал, а вслух неожиданно брякнул:
– Варь, а давай покатаемся на троллейбусе?
Она вытаращила на него глаза. Он и сам уже понял, что его предложение нелогично, неуместно и смешно. Говорят же: «слово – не воробей», но Илья и не догадывался, что и мысли тоже такие... летучие: не успел подумать, а она уже выпорхнула, повиснув в воздухе нелепыми и смешными словами.
– На троллейбусе? – усмехнулась Варя. Усмехнулась с таким значением, что и тени сомнения не оставалось в том, что она поняла истинный смысл его предложения. – Илья, ну в самом деле, какие троллейбусы сейчас?
Она выделила голосом последнее слово. Сейчас – это сейчас, это настоящее. А поездки на троллейбусе давно остались в прошлом. Илье почему-то подумалось, что Варино прошлое уже давно съели лангольеры – «монстры» из одноименного романа Стивена Кинга, питающиеся прошлым. А вот до его они так и не добрались. И осталось оно, это прожитое время, подобно старой мебели в закрытом чулане, рассыхается, темнеет, растрескивается, но не исчезает. И выбросить рука не поднимается.