— А зачем позвонил?
Действительно, зачем? Она что-то говорила, но я не слушал, а, решившись, сказал, что ее ожидает сюрприз на площади Мира, назвал адрес и ждал. Она попыталась выяснить, что за сюрприз, но я оборвал ее, спросив, может ли она выехать немедленно.
— Возьму машину, — ответила она бодро. — Но кто там живет, должна же я знать?
— Друг, — сказал я и повесил трубку.
Выйдя из будки, я постоял в нерешительности, перекурил и пошел в дом. На звонок долго никто не отзывался, но вот послышались шаги, щелчок замка, и на пороге возникла Татьяна.
— Ты? — удивленно спросила она, на секунду потерявшись от неожиданности, и быстро заговорила: — Зачем ты приехал! Давай после встретимся. Я не могу объяснить тебе, но все это не так. Не так, понимаешь? Завтра я все скажу...
Она впустила меня в прихожую, закрыла двери и теперь держала меня за руки, умоляя не двигаться дальше; голос ее доходил до шепота, она оглядывалась в темноту знакомого мне коридора, словно бы ждала, что оттуда появится Рогачев, и продолжала уговаривать меня. Странно, ведь она снова меня обманывала, но я ей верил: наверное, и впрямь надо было уйти — пусть они сами разбираются, — но тут я вспомнил о Глаше.
— Подожди! — тихо вскрикнула Татьяна, когда мы почти подошли к ее двери. — Я согласна переехать, но...
Снова начинались какие-то «но» — и тут мне подумалось, что последнее время мою жизнь устраивают без меня, это, пожалуй, и подтолкнуло: я отвел Татьяну рукой и вошел в комнату.
Рогачев сидел в кресле, перелистывая старый «Огонек». Перед ним на столике стояли две чашки, там же лежали его часы. Он поднял голову, увидел меня и как ни в чем ни бывало сказал:
— Проходи!
В его глазах я не заметил удивления. Выдержка, надо признать, железная; он смотрел на меня в упор, как бы говоря: «Что же дальше?!» Да ведь и я, переступив порог, стал совершенно спокоен — кинул портфель на тахту и сел в кресло, где сидел не однажды. Татьяна тоже вошла, закрыла двери и прислонилась к ним спиной, глядя то на меня, то на Рогачева.
Мы молчали, было тягостно, и, честно признаться, я не знал, что же дальше: главное было — войти сюда...
— Требуется еще одна чашка, — нарушил молчание Рогачев и указал глазами на столик.
Татьяна не сдвинулась с места, так и стояла у двери, словно боялась, что мы встанем и уйдем — вероятно, она даже не слышала.
— У тебя ничего не выйдет, — сказал я, как можно спокойнее. — Так что не старайся.
— Что не выйдет? — поинтересовался он, зыркнув на Татьяну. — Растолкуй конкретнее.
— Ничего не выйдет, ни сейчас, ни после...