– Что это?!
Едкость ее тона вкупе с видимым идиотизмом вопроса поставили Фелисити в тупик.
– Как что? Это стул. Стул, чтобы вы могли сесть и поудобнее устроить вашу ногу… – Но не успела окончательно сбитая с толку Фелисити продолжить, как возмущенная старуха прервала ее на самой середине фразы:
– Я не просила вас приносить мне стул, милочка! Фелисити лихорадочно принялась вспоминать, что предписывают делать в таких случаях правила хорошего тона, которым столь методично учила ее мать, но сказать еще что-либо она уже не успела, ибо строптивая дама неожиданно резво отбросила принесенный стул в сторону. Девушке оставалось лишь отвернуться и пробормотать: «В таком случае можете на него не садиться!», списав происшедший инцидент на преклонный возраст дамы.
Вскоре подошла Юдифь в сопровождении двух дам, ничем не уступающих ей в комплекции и манере одеваться. Все трое были одеты в скучно-черные платья, отличающие на балу всех дам зрелого возраста, – унылое напоминание о потерянной молодости. Юдифи вовсе не хотелось оставлять своих подруг, но напоминание Фелисити о больном бедре старушки все же вынудило ее заняться приготовлением к отъезду.
– Мама никогда не слушает доводов рассудка! – бурчала она себе под нос. – Я настоятельно уговаривала ее остаться дома. В ее возрасте все может случиться и притом в самый неожиданный момент! Тем более в наше-то время!
– Полагаю, что миссис Блэкстоун не привыкла прислушиваться к чужому мнению! – запальчиво произнесла Фелисити и мгновенно устыдилась собственной невежливости. Но Юдифь, вместо того чтобы обидеться за свою мать, Неожиданно согласилась с высказанным замечанием.
– О, вы решительно правы! Она в грош не ставит даже доктора Бэйтмена, а тот, если уж на то пошло, – и Юдифь наклонилась к Фелисити, расправив свой черный с эмалью веер, словно доверяя ей какой-то огромный секрет, – просто боится ее смертельно!
– Как, доктор?!
– Да! И не только он! Все, все ее боятся!
Под суровым взглядом матери Юдифь опустила веер и намеренно заботливо склонилась над ней, уже соблаговолившей усесться на стул, что с великим изумлением отметила Фелисити.
Юдифь торопливо опустилась на колени и попыталась взять материнские руки в свои, но тут же была бесцеремонно отвергнута.
– Ах, мама, мисс Уэнтворт сказала мне, что вам нехорошо. Позвольте мне вызвать носилки, и мы будем дома в три минуты. Сейчас я видела доктора Бэйтмена за бокалом пунша, так что он мог бы…
– Будь любезна сейчас же подняться и прекратить этот пошлый спектакль! А видеть этого старого шарлатана Бэйтмена я и вовсе не желаю. Кроме того, запомни еще одно, милая доченька: на носилках меня понесут лишь к последнему приюту! Так что отойди немедленно и дай мне возможность подняться, – и старуха тяжело встала, отвергая малейшую попытку со стороны дочери помочь ей, хотя Юдифь все еще продолжала театрально простирать к матери руки.