– А, дьявольщина! – Дивон оперся локтями о колени и обхватил голову. Он мог бы заставить бабку попридержать язык, хотя пикировки с ней доставляли ему удовольствие; он принимал даже эти припадки кашля и сломанное бедро – в конце концов, это всего лишь следствие возраста, но ту меланхолию, которая временами накатывала на нее, Дивон ненавидел всем своим существом. – Ладно, пусть Ройял-Оук сейчас в руках северян, не все еще потеряно. Вспомните британцев в семьдесят восьмом. Тогда они оккупировали Чарлстон и всю территорию вокруг Ройял-Оук – но только до тех пор, пока Джейред Блэкстоун не выкинул их оттуда! – Резким жестом Дивон указал на портрет своего прадедушки, висевший над огромным камином. – И мы тоже своего добьемся!
– Но не забывай, что у Джейреда Блэкстоуна была жена англичанка.
Действительно, на портрете рядом с известным моряком красовалась женская головка.
Как Дивон мог это забыть? Ведь бабка Эвелин была великая мастерица рассказывать всякие истории, и с самого детства баюкала она его дивными сказками о предках: о господине Джеке-пирате и той даме, которую он похитил, а потом женился; о Джейреде Блэкстоуне и его жене Меридит; обо всех Блэкстоунах, прошедших свой жизненный путь еще до его рождения; о том наследстве, что принес ему долгий ряд поколений моряков… О наследстве, которое теперь уходит у него сквозь пальцы.
Отпив коньяку, Дивон заставил себя стряхнуть это ощущение отчаяния.
– Может, и я найду себе какую-нибудь северяночку! – проворчал он и, подняв на бабку глаза, увидел, что желаемый эффект слова его, несомненно, произвели: старушка затрясла головой и рассыпалась легким смешком.
– Вот найдешь – и тетка твоя решительно грохнется от возмущения в обморок!
– А я-то думал, что она уже сделала это, когда я встал на сторону конвенции и голосовал против отделения штатов.
– Люди, что развалили союз, еще пожалеют о том проклятом дне! – Эвелин перевела дыхание. – Как дела с блокадой, малыш? Кораблей прорывается все меньше и меньше.
– Блокада сжимается, да. Как веревка на нашей шее. – Дивон поставил рюмку на стол. – И я не знаю, сколько раз сумею прорваться еще.
– Плохо.
– В этот раз я был атакован и с трудом вывел корабль.
– Но как?
– Ребята немного занервничали, когда я пригрозил швырнуть в пороховой погреб зажженный фонарь, и мгновенно исчезли.
– Боже мой, Дивон! – пальцы Эвелин судорожно охватили набалдашник. – И ты был вынужден вести корабль в одиночку? Сам?!
Дивон пожал плечами.
– На самом деле у меня было мало шансов, ибо мы в этот раз везли не порох, а партию обуви.