– Что? – беззвучно, одними губами спросила она.
– Очень удачно получилось, – прошептал ей на ухо Эстегон, – заодно и этого борова Марлена подставлю.
Княгиня понимающе усмехнулась. Придворный маг Марлен доставлял им много хлопот в последнее время. Он постоянно подсовывал королю указ о тотальной проверке всех обитателей дворца на предмет: а почем нынче родина? В смысле не шпиён ли ты? Для этой цели он уже сварил целую бочку сыворотку правды, и готов был приступить к допросу с пристрастием немедленно. Король указ подписывать не спешил, чем очень удивлял архимага. Ему было невдомек, что державного смущало слово тотальная, в чем сам он признаться стеснялся. Луи Семнадцатый прекрасно знал, как действует сыворотка правды, и что в данном случае он ТОТАЛЬНО должен был первый показать подданным пример. В своих грешках, которых у Луи Семнадцатого, судя по всему было не мало, державный признаваться не хотел.
Княгиня игриво шлепнула по пухлому, пивному брюшку, выпиравшему из-под мантии придворного мага, (личину Марлена Эстегон навел на себя очень качественно), и одобрительно кивнула головой.
– Ты только сильно не увлекайся, – прошептала она, – не забывай, зачем мы здесь.
– Как можно, княгиня! Главное, чтоб стража запомнила, кто здесь у опочивальни короля засветился.
Эстегон дал знак княгине оставаться на месте, и решительно двинулся веред. В свете последних событий стража по ночам дежурила лишь у парадного и черного входа в королевский дворец и около опочивальне короля. Этого, как считал сам Луи Семнадцатый было больше чем достаточно. Дойдя до поворота коридора, Эстегон приосанился и только после этого продолжил свой путь с высоко поднятой головой. В первый момент при его появлении стража схватилась было за мечи, но различив в свете факелов фиолетовую мантию мага, успокоилась.
– Все спокойно? – строго спросил их «Марлен».
– Так точно! – вытянулись охранники.
– Посторонних около опочивальни не наблюдалось?
– Никак нет, Ваша Мудрость.
– Король никаких распоряжений не отдавал?
– Никак нет, Ваша Мудрость. Его Величество почивать изволит.
– Это хорошо.
Небрежный пас рукой заставил охранников осесть около дверей опочивальни и погрузиться в глубокий сон.
– Элен, – тихонько позвал свою сообщницу Эстегон, – ваш выход. Путь свободен.
Княгиня выскользнула из-за поворота коридора. Она была так соблазнительна в своем полупрозрачном пеньюаре, что Эстегон не смог сдержать судорожного вздоха.
– Все-таки вы переборщили княгиня. Вы к отцу идете, а не к любовнику.
– Ты думаешь? Ну да….
Черты лица «Козетты» обострились, краски потухли, и не только по лицу, но и по всему телу «принцессы» разлилась романтическая бледность.