– …надо давить на жалость.
Эстегон услужливо распахнул дверь, и «принцесса» вошла в спальню. Для усиления эффекта она вытянула перед собой руки, и мелко семеня ножками, словно плывя по воздуху, двинулась вперед. Сыграла княгиня классно. Со стороны казалось, что к кровати короля скользит привидение.
– Папа-а-а… – потусторонним голосом то ли застонала, то ли завыла княгиня, – куда ты мне отправи-и-ил?
– А? Что? – заметался на постели король, потряс головой. Спустил с кровати ноги и уставился на «призрак».
– Ты посмотри до чего меня довели-и-и… мне там то-о-ошно-о-о…
– Да я тебя почитай спас! От церкви отмазал, от хана спрятал! Там, куда я тебя пристроил, ни за что не найдут! И вообще, сгинь, пропади! Дай хоть одну ночку поспать по-человечески! – взмолился Луи Семнадцатый, и полез обратно под одеяло.
– Да ты хоть знаешь, куда ты меня отпра-а-авил? – княгиня подходила все ближе и ближе, – там надо мной издеваются, па-а-апа-а-а…
– Ну почему мне сейчас снишься ты, а не Ёманнуэль? – простонал из-под одеяла Луи Семнадцатый.
– Папа-а-а… где артефакт графа де Куфто-о-о…?
– Да ты ж сама его из сокровищницы сперла! «Красивый камешек! Дай я поношу! Сокровищницу ограбить могут, а меня никто пальцем тронуть не посмеет!». Забыла что ли?
– Так где же я, папа-а-а…?
– Да достала ты, доча!
Раздосадованный король взметнулся со своей кровати и с размаху шарахнул «призрака» подушкой по голове. Остроконечная золотая корона на голове княгини пропорола тонкую ткань, во все стороны полетели пух и перья, и «принцесса» застыла в полном обалдении, скосив глаза на импровизированный пушистый воротник, возникший на ее плечах.
– Ой, – потряс головой Луи Семнадцатый, – я что, не сплю? – король ущипнул себя за ляжку. – Больно, – удивился он, и тут лицо его начало наливаться кровью. – Опять?!! Да сколько можно?!! Марлен!!! Каналья! Немедленно сюда!
В опочивальню ворвалась группа поддержки в лице Эстегона.
– Что случилось, Ваше Величество? – всполошено зачастил «Марлен».
– А ты что, сам не видишь? – ткнул пальцем разгневанный король в княгиню, – я тебя зачем к Козетте приставил? Она опять рисовала! Это же явно автопортрет! И эти фантомы уже оживать начали! Немедленно прочесать весь замок, и найти все неучтенные картины! И уберите от меня это!
– Да-да, конечно! Не извольте беспокоиться, я сейчас все сделаю! Вот смотрите, убираю ее магически.
Эстегон сделал пасс, но офигевшая от проявления «отцовский» чувств княгиня его намека не поняла. Она продолжала стоять с вытянутыми вперед руками, словно изваяние, тупо пялясь на «воротник». Эстегону пришлось корректировать магическое заклинание заклинанием физическим. Он развернул княгиню в сторону двери и дал ей хорошего пинка коленкой под зад. На этот раз княгиня намек поняла. Да и как тут не понять, если приходится так шустро перебирать ножками, чтобы не грохнуться!