До самого Невского они ехали молча. Лишь когда машина плавно перекатила через небольшое волнообразное препятствие и остановилась у лифта, ведущего наверх, Ярослав не выдержал. Прихватив рукав пальто Шелестова, он остановил его.
– Я хотел поговорить с вами.
– Ну, так… – Шелестов указал дорогу в лифт. – Чего же здесь-то дискутировать, Слава?
– Успеется. Это всегда успеется, – отпустив рукав полковника, Корсак задумчиво сунул руки в карманы. – Я хотел, прежде чем мы войдем, объяснить кое-что…
Шелестов нехотя согласился и стянул перчатки. Решив не торопить Корсака, находившегося в раздумье, он замер и уставился в потолок.
– Я благодарен вам за все, что вы для меня сделали, – придя, видимо, к какому-то решению, начал Ярослав. – Вы спасли мою семью, вы спасли жизнь мне. И я благодарю вас за это, но… Но я помню, какие нынче времена. Скоро вы станете генералом, но даже это не спасет вас, если кому-то нужна будет ваша жизнь в обмен на мою. Иммунитет нынче – понятие зыбкое. Дать мне работу у себя в конторе вы все равно не сможете, поскольку вас остановят в этом желании другие. Рано или поздно они, люди из НКВД, желающие моей смерти, прикончат меня. Я долго думал над этим и пришел к такому решению… Пока еще никто не осведомлен о наших человеческих отношениях, пока еще вы не вступились за меня… – он с трудом подбирал слова, потому что знал Шелестова. Корсак понимал, что сейчас оскорбляет полковника, но так, по его мнению, было лучше. – Назовите мне адрес, где находится Света с сыном. Единственное, на какую помощь с вашей стороны я хотел бы рассчитывать, – это открыть мне коридор в любую из европейских стран. Я не прошу об этой услуге, как об услуге преступного характера. Просто вы будете знать, что у вас за границей есть человек, всегда благодарный вам. Если вы дадите согласие и для вас не будет разницы, куда перевезти меня, я хотел бы, чтобы эта страна была с немецким языком. Я говорю на немецком, поэтому могу прижиться в Швейцарии, Австрии, Германии… Я устал, полковник. Я очень устал. Здесь же меня ждет неминуемая смерть, но страшит меня не моя смерть, а гибель близких. Если вы откажете, то хотя бы назовите адрес семьи. У меня есть сто тысяч рублей, этого хватит, чтобы добраться до границы и обустроиться там на первое время.
– Все сказал? – выждав паузу, справился Шелестов. – Теперь послушай меня. Прежде чем увидеться с семьей, ты ознакомишься с моим приказом о зачислении тебя в штат военной разведки СССР. Подробности прочтешь в приказе, здесь не место для обсуждения подобных нюансов. Второе. С первого ноября этого года ты – слушатель отделения разведки Военной академии. Дальше будет видно, что с тобой делать, – отрезал полковник. – Бумаги на моем столе, капитан Корнеев, а узнать, что там написано, ты можешь только одним способом, – и указал на лифт, который уже давно стоял с распахнутой пастью.