– Вот как?! – взвился Нетопырь, и это было странно, что он взвился, поскольку Слава впервые за последние дни слышал его голос. – А почему бы этой сотне не заработать на хлеб самим?!
– А зачем им нужны тогда мы?! – зарычал Червонец, нервничая оттого, что, несмотря на все его старания объяснить простую истину, которая уже давно дошла до Корсака, его по-прежнему кто-то не понимает. – Они сейчас тем и занимаются, что добывают хлеб насущный, и какая им разница, под кем этот хлеб добывать?! Я пришел к ним, чтобы объяснить – наш хлеб будет с маслом, и несколько месяцев можно будет пожить по-человечески, отдохнув и набравшись сил для предстоящей большой работы!
Крюк подошел и воткнул в стол перед Нетопырем финку.
– Слушайте, бля, что вам говорят! Ушами прядать потом будете. Слушайте, слушайте и запоминайте!
И с головы Нетопыря слетела кепка.
– Вот потому-то нам нужны деньги, – продолжал Червонец. – Взять их можно только у власти, потому что все ювелирщики перед войной в спешном порядке превратили наличные в то же дерьмо, что имеем сейчас мы, и сидят на нем, аки наседки. Разница лишь в том, что они никуда не торопятся и контакты для продажи раритетов могут искать годами!
Встав со стула и пройдясь по огромной зале – Слава еще в первый день подумал о том, что когда-то в этой квартире жил и работал, скорее всего, какой-нибудь конструктор или ученый – в таком жилье прописывали лишь государственных людей, вор остановился по старой привычке у окна и хрустнул пальцами.
«Дурная примета, – пронеслось в голове Корсака. – Если кто-то из группы хрустел костяшками перед выходом, операция всегда шла с треском».
– В следующем, сорок седьмом году будет денежная реформа.
– В каком смысле? – уточнил Вагон.
– В прямом. Будут новые филки.
– А зачем старое лавэ менять на новое? – не унимался Вагон, у которого нестерпимо болела рука, но обезболивающее, содержащее наркотик, которое привез ему доктор, он проиграл Буре.
– Это долго объяснять. И потом, ты все равно ни хрена не поймешь. Словом, Ленинградский монетный двор работает сейчас по-стахановски, в три смены. К концу 1946 года нужно напечатать бабок на всю страну, чтобы в новый год вступить с новым профилем главного пахана всея Руси Ильича на купюрах. На Монетный двор под видом мусоровозов, хлебных фургонов и карет скорой помощи свозятся деньги со всей страны. Половину работы берет на себя Московский монетный двор, вторую половину – Ленинградский. Деньги частников будут меняться в авральном режиме сразу после объявления денежной реформы. Государство хочет избавиться от кошелочников, запрятавших деньги в чулки и матрацы у себя дома! Теперь ясно? Государству, чтобы окрепнуть, нужны деньги! Много денег! Миллиарды, тысячи миллиардов рублей! Страна хочет показать Западу силу, а это невозможно, пока нет денежного запаса! А он, милый, хранится у бабки Вагона в драном чулке за печью!