– Поскольку всех их пригласил ты, ты и должен взять на себя эту роль, – сдержанно ответил граф.
Картер заморгал, но продолжал улыбаться.
– Именно так. Графиня округлила глаза.
– О, Маркус, дорогой, вы так практичны. – Но она последовала за молодым человеком, и когда они вышли, граф повернулся и улыбнулся Лорен.
Она ответила ему улыбкой.
– Вы не желаете еще потанцевать, милорд?
От его горячего взгляда жар охватил ее. Она догадалась, что не танцы были у него на уме. Скоро он узнает, они оба узнают, справится ли она с ролью, которую взяла на себя. При этой мысли она торопливо сделала последний глоток вина и чуть не задохнулась.
Он протянул руку и гладил ее по спине, пока она не прокашлялась. Тепло его руки чувствовалось сквозь тонкий шелк платья.
– С вами все в порядке?
Зная, что она, должно быть, раскраснелась, как кухарка у плиты, Лорен мысленно обругала себя и прикрыла лицо салфеткой.
Она все еще не могла нормально говорить и только кивнула.
– Да, благодарю. – Она пыталась не замечать, как от волнения дрожь пробежала по ее телу. Или это было совсем не от волнения? Он взял ее руку, и она почувствовала тепло его сильных пальцев.
Столовая почти опустела. Время от времени слышался звон серебряных тарелок, которые убирали со стола слуги и смахивали крошки и пролитое вино.
Граф встал, она последовала его примеру. Не обращая внимания на слуг, он повел ее через холл к лестнице. Нисколько не смущаясь, он держал ее за руку, и они поднялись на верхний этаж. Но вместо того чтобы повернуть в сторону гостиных, где вечер был в полном разгаре, если судить по музыке и шуму, доносившимся из-за двойных дверей, они поднялись выше.
У нее еще сильнее засосало под ложечкой.
Для нее настало время приступить к осуществлению своего намерения.
Поднявшись выше, он не пошел в сторону комнаты для гостей, отведенную ей. Лорен наивно полагала, что он позволит ей зайти в свою комнату переодеться, надеть ночную рубашку и будет ждать, пока она не приготовится. Но очевидно, не так это делалось!
Не полагалось ли ей волноваться в предчувствии великого момента, стонать от страсти, еще не дойдя до его спальни? Она искоса с сомнением взглянула на него. Почему-то она не могла заставить себя разыграть такую сцену и не могла поверить, что графа обрадует угодливо разыгранный спектакль. Он был слишком проницателен, чтобы его можно было обмануть, и, кроме того, как говорила графиня, он больше всего не любил, когда ему лгали.
Она не могла сдержать дрожь.
Саттон посмотрел на нее:
– Вам холодно, моя дорогая?
– Нет-нет, – поспешила ответить она.