Конан пошел вдоль дороги, готовый в случае опасности укрыться в лесу. Он вышел к деревянному мосту через небольшую речку. Лес не подступал к реке вплотную, оставляя широкую полоску зеленого луга, на той стороне деревья не стояли стеной, а распадались на отдельные островки посреди широкой равнины. Но зеленый берег возле моста на той стороне был на несколько десятков шагов вокруг вытоптан и перепахан в жестокой битве. И лежали две огромные бесформенные кучи падали, распространявшие вокруг неимоверную вонь. Даже воронье не пировало на них, лишь облепляли крупные мухи.
Киммериец перешел мост и спешно отошел подальше от смердящих куч. Он успел лишь заметить на земле, перемешанной возле моста в безжизненную грязь, глубокие следы сапог. Следов было немного, человек бился здесь один.
От моста Конана уже отделяло с сотню шагов, и тут из-за ближайшей рощицы с густым подлеском, делающим ее непроглядной, вывалило чудище. Огромное туловище на коротких толстых ногах было похоже на слоновье, но увенчано оно было целой охапкой длинных шей с зубастыми головами. Величиной головы были с лошадиную, но формой походили на змеиные, каждая с двумя парами кривых зубов, выступающих наружу. Увидев человека, чудище бодрой рысью устремилось к нему. Конан, немедленно выхвативший меч и кинжал, стал быстро отходить в сторону, но монстр двигался именно на него и не собирался менять свои намерения.
Тогда Конан встал твердо и стал ждать нападения с мечом наготове. Когда многоглавое чудовище подбежало почти вплотную к киммерийцу, стазу три его головы метнулись вперед, злобно лязгнув сомкнувшимися клыками. Сомкнулись они в пустоте — киммериец был готов и, резко отпрянув в сторону, рубанул мечом по ближайшей шее. Он вложил в удар всю свою силу, и голова монстра покатилась по земле, а из обрубка шеи потекла темная кровь.
Оставшиеся головы дружно издали страдающее глухое шипение. Конан еще дважды успел рубануть чудовище, прежде чем оно смогла развернуться и снова попытаться напасть на него. Оно было не так уж проворно, но огромные размеры и тупая сила делали его достаточно опасным. Варвару приходилось бить в полную силу и двигаться во всю прыть, чтобы ускользать от новых и новых атак чудовища.
В первой схватке он срубил две головы, и еще одна осталась бессильно болтаться на поникшей шее. Однако у чудовища оставалось еще шесть целых голов. Удары в полную силу съедают несколько мгновений схватки, но быстрыми легкими ударами не нанести достаточно глубокой раны.
Конан снова встретил атакующего монстра мощным рубящим ударом, срубил ему еще одну башку и бросился в сторону, но одна из голов в отчаянном выпаде достала киммерийца. Пара иглоподобных зубов рванула его плечо и сорвалась, не удержав добычу. Боль была жгучая и пронзительная. Конан прокатился по земле, быстро вскочил и снова обрушился на чудовище. Он рубил, увертывался от ударов, отступал и снова нападал на врага сбоку. Монстр, перемесивший траву под ногами в грязь и обильно поливший ее своей кровью, все так же однообразно пытался затоптать киммерийца своей тяжестью или схватить уцелевшей пастью. Но человек был слишком быстр и ловок. Когда на изуродованном туловище осталась всего одна голова, чудовище перестало гоняться за ним, осело и только озиралось по сторонам, пытаясь встретить своего ничтожного врага хотя бы еще одним точным ударом.