Почувствовав чье-то присутствие рядом, маленький Алексей с трудом поднял веки, встретился глазами с незнакомцем - и испуганно дернулся. Тогда Распутин взял в ладони его горячую ручку, лежавшую на одеяле.- Не боись, Алеша,- обратился он к нему,- теперь тебе станет лучше. Посмотри на меня!… Посмотри внимательно! У тебя уже ничего не болит, совсем не болит!…
Сделал магические пассы, отбросил одеяло и охватил ручищами больную ногу. Потом велел ребенку спать.
- Завтра все кончится,- пообещал он, затем обернулся к Александре - она уже снова опустилась на колени.- Верьте в мои молитвы, и ваше дитя будет жить!
Случайное ли совпадение или реальное действие силы, но на другой день ребенку сделалось лучше; опухоль на колене начала спадать… Александра едва не обезумела от радости, захлебывалась в рыданиях от счастливого избавления. С тех пор она перестала принадлежать самой себе - видела мир только глазами старца, Божьего человека, излечившего ее сына. Очень скоро она станет всего лишь инструментом в его огромных руках… А с ней и вся Россия.
Новость о необычном благоволении императорской четы, которым вскоре начал пользоваться Распутин, облетела Санкт-Петербург с молниеносной скоростью - по большей части благодаря лирическим рассказам великой княгини Анастасии и ее сестры Милицы. Затем из столицы Петра Великого новость долетела до Москвы и до других городов Святой Руси.
Дом «святого человека» днем и ночью осаждали толпы просителей и больных. Сгибаясь под тяжестью даров, толкались в прихожей большой квартиры дома 64 по Гороховой улице, где Распутин поселился вместе со своей родственницей Дуней - она вела хозяйство и занималась посетителями. Часто очереди стояли даже на улице; прошло, однако, немного времени - и вопрос уже заключался больше в завоевании влияния, чем в излечении.
Этот царь и эта царица, «недосягаемые почти так же, как микадо в своем дворце-пагоде» - такой упрек бросил им однажды великий князь Сергей,- оказались легко доступны для хамоватого, грязного мужика, больше того, он ими управлял. Желания его принимали силу закона; пусть даже некоторые его не лишенные здравого народного смысла советы немного облегчали иногда становившуюся все более невыносимой жизнь российского народа - большую часть своего времени Распутин занимался распределением должностей, пенсий и льгот среди тех, кто ему нравился или больше подносил; иной раз это делалось в угоду какой-нибудь женщине, которой удавалось его соблазнить. К нему тек народ, и ни один министр не был уверен, что сохранит свой пост или портфель, если не построит наилучшие отношения со старцем. Но не одни просители становились завсегдатаями квартиры, пропахшей прогорклым маслом и щами. В столовой, примыкавшей к прихожей, толпились знатные посетители и особенно посетительницы. Дамы собирались вокруг самовара, подталкиваемые любопытством или смутным благоговением. Они непременно хотели видеть в этом мужике святого, несмотря на практиковавшиеся им странные религиозные обряды - участвовать в них он приглашал этих дам.