Многие музыканты Таганрога, многие творческие люди работали сторожами в школах, в каких-то конторах. И по вечерам в этих школах, которые они сторожили, народ играл на гитарах, пел. Был в городе такой парень — Дима Селегин, музыкант. Он тоже был сторожем в школе. И у него там собиралась вся эта так называемая таганрожская музыкальная элита, начиная с людей тридцатилетних и заканчивая нами, семнадцатилетними пацанами. Конечно, все все друг про друга знали, кто какие песни поет, что играет.
Иван одно время тоже сторожем работал. Нет, не в детском садике — в женской консультации! Изредка по вечерам мы собирались у него на работе, до утра выпивали, играли на гитарах там в холле. Читали всевозможную литературу медицинскую, спускались в подвал, смотрели женские заспиртованные органы. Ну, да, не очень приятно, конечно, было, но очень интересно. Практически изучили всю женскую анатомию. Ну тебя! Не то что помогало… все равно прикольно. Было же интересно, как это все устроено. И что где находится. И откуда дети появляются. Мы там прикалывались. Наряжались в белые халаты. Очень смешной был случай. Просто отменнейший! Мы как-то сильно выпили и заснули, так получилось. Вот мы спали в кабинете у какой-то старшей медсестры. Небольшой такой кабинет был. А когда поутру проснулись, консультация уже работала. Иван меня будит: «Рома, вставай! Нам кабздец!»
Тут мама его заходит: «Вы че тут лежите, быстро уходите!» Обычно мы без проблем оттуда сливались утром. Но в тот раз консультация-то уже работала, народ уже сидит в коридорах! Я говорю:
— Как будем уходить?
— Надо надеть халаты, типа мы работаем здесь — аспиранты или еще кто!
— Давай!
Мы надеваем халаты, которые нашли в кабинете. Выходим. А от нас перегар — просто нереальный! Молодые парни в женской консультации, блин! Мы выходим, какая-то женщина подходит и говорит:
— А Мария Ивановна уже принимает? А Иван такой:
— Ее еще нет.
— А вы мне не подскажете, как ее найти?
Смотрю, Иван задумался, говорю:
— Пройдите в регистратуру!
Вот так. Не, слава богу, до консультирования пациенток не дошло! Она еще что-то там стала выспрашивать, я говорю: «Это в регистратуру!» И мы потихонечку, потихонечку, по стеночке выходим на улицу и бежим в этих халатах к Ивану домой переодеваться. Было очень смешно, ржали очень долго. Мы пытались сделать умные лица, когда выходили из консультации, но как-то не очень у нас получалось…
Плюс в этой музыкально-артистической среде вращались еще разные девочки. Тогда так было: в эту тусу приходили девочки, которые учатся в педлицее, педучилище или институте. Они любили поэзию, музыкантов, художников. И все время были проблемы у пацанов, потому что они на девушек западали, а те нередко переходили от одного к другому. Такие тусовые телки. Эти девушки сильно отличались от тех амазонок из училища. Они слушали, были достаточно умного вида. Типа интеллигентные. Нормальные девчонки. Но они были такие музы, принцессы. И при этом могли пить из горла. Муза, которая пьет из горла, — что еще нужно музыканту для счастья? Красивая девчонка и понимает тебя по-пацански. Еще и песни слушает твои. С одной такой у меня потом был роман.