Ну вот. Развели мел, банку залили в пульверизатор. Не идет — все забилось. Продуваем. Без толку! Надо цедить, короче. Мел-то природный, с кусочками, он же не мелкодисперсный. То есть не мелкого помола, как мука. Мел — это ж практически камень. Нужно цедить, нужна марля. Достали марлю. Валера говорит: «Марля тоже много пропускает. Нужны чулки. И где будем брать?» При чем тут телки?! Мы — к мамам: «Мамы! Дайте чулок!» Мы набрали чулок. Очень много их понадобилось. Белим, белим. А там одним слоем мало — видны пятна штукатурки. Мы полностью были белые: волосы, одежда, лицо. Помнишь, как в мультике, когда волк в «Ну, погоди!» бегал по какому-то музею. Вот мы такими были…
У нас был кипятильник. Мы заваривали чай. Тогда только-только появилась лапша одноразовая… Что смеешься? Ну, как ее еще назвать? Ну, быстрого приготовления. Не помню, как называлась. Какой «Доширак»! Тогда «Дошираком» и не пахло! И мы с таким наслаждением ее хавали! Там еще гранулы были какие-то в пакетике, очень было круто! И вот мы ели эту хрень со вкусом чего-то. Стоила она рубль восемьдесят.
Изредка к нам приходили друзья… Да не было у нас никаких телок! Просто были какие-то тусы. Какие-то девчонки приходили. Мы пили, чего было, курили, болтали, магнитофон слушали. Причем слушали какую-то хрень. У Валеры был сборник какой-то старой зарубежной эстрады. Жуткое диско. Там была очень прикольная песня «вуле ву, вуле ву, вуле ву, дансе — там-там-там-там-тамтам…» Не помнишь? Да, итальянцы какие-то пели. «Рики э пове-ри»! И мы стояли на этих строительных лесах, подпевали и стебались. Ну и приходила девочка из колледжа Оксана, очень красивая девушка. Мы потом ходили на море, купались.
И вот мы так типа ремонтировали. И в один прекрасный день приходит директор садика и говорит, что пора заканчивать. Мы в шоке: «Не успеваем!» Потом закончили, получили гонорар. Часть денег я отдал маме, часть оставил себе. На себя потратил. Ну как? Пробухал. Не было ничего более романтичного, чем пробухать. Прийти к друзьям и объявить: «Я сегодня угощаю!» Круче не было — купить вина, водки, закуски, шпротов, пельменей. Что круче-то? Вот. Ну, на сигареты, на какую-нибудь полезную вещь. На шмотку в секонд-хенде.
Я не упускал возможности заработать. Один раз даже в тюрьму загремел по глупости. На чем? На сбыте фальшивой валюты. Влип… Чего, рассказать?
Канун Нового года. Тридцать первое число. День. Витя Бондарев, мой друг и соавтор, пришел ко мне домой. Что-то мы терли по поводу музыки, он новых текстов наприносил. Посидели, потерли. Новый год мы собирались встречать не вместе. Витя с семьей, я со своими. Я пошел его проводить. А там рядом есть такой треугольник, где пересекаются несколько улиц. Водители Бермудами прозвали. Может, там чего и пропадало, не знаю. Я вот точно — чуть не пропал. Просто пересечение улицы Фрунзе и Гоголевского. И я довожу Витю до Бермуд. Там маршрутки в разные концы города разъезжаются. Вдруг подходит к нам какой-то кавказец, говорит: «Ребята, у меня тут дойч марки, надо поменять». Витя говорит: «Иди да поменяй, что ты к нам пристал?» — «На рынке только один чувак меняет дойч марки, а я с ним поссорился — денег задолжал. Если сам появлюсь, меня в порошок сотрут».