– Ах, посол! Какую шутку вы сыграли со мною…
Петербуржцы знали, что «граф Готландский» и есть король Швеции; перед зданием шведского посольства с утра толпился народ. Публика собиралась и в Летнем саду, полагая, что гость не преминет осмотреть знаменитую решетку Фельтена. Но король с Паниным, наспех одетым, сразу отъехали в Царское Село, где их ожидали императрица с сыном и беременною невесткой. За семейным столом Екатерина заверила кузена, что политика России сводится неизменно к поддержанию добрых отношений с соседями. Густав III, решив подурачиться, написал на салфетке «sestra», Екатерина – слово «brat». В конце застолья король пожелал увезти салфетку в Швецию:
– Пусть она станет протоколом мирного договора…
Следующий день был памятен юбилеем Чесменской битвы. На чухонском урочище «Кекерекексинен» происходила закладка Чесменского дворца, в основание которого наследник Карла XII положил первый кирпич. Он был умен, и, если Екатерина делала вид, будто забыла о дне Полтавской битвы, король сам ей напомнил:
– Стоит ли вам щадить мое самолюбие, отменяя народный праздник? Давние распри между шведами и русскими преданы забвению: я не требую от вас ни Лифляндии, ни Эстляндии.
Его министр иностранных дел, граф Ульрик Шеффер, втихомолку учинил королю деликатный выговор:
– Вы не приближаетесь – вы удаляетесь от цели…
Екатерина пригласила Шеффера на партию в пикет.
– Я не удаляюсь, а приближаюсь к цели, – сказала она, сдавая карты, и Шеффер понял, что стены имеют уши.
Густав III украсил фаворита Зорича лентой Святого Меча:
– Sestra, – сказал он Екатерине, – я возлагаю этот орден на человека, самого замечательного при вашем дворе…
Камергеры тут же накинули на плечи короля драгоценный палантин из сибирских мехов. Густав был удивлен: дамы русского двора одевались как крестьянки. Екатерина пояснила ему: костюм – дело национальное, а новомодные роскоши, отвращая людей от патриотизма, способны делать людей космополитами.
– У нас об этом не думают, – признался король. – Но я ношу старый шведский мундир времен Карла Двенадцатого, ибо он удобен в движении средь сурового климата моей страны.
– Наш климат суровее вашего, – отвечала Екатерина.
Густав осмотрел Кадетский корпус. Шпалерную мастерскую. Потемкин сопровождал его в Петропавловскую крепость, где находился Монетный двор. Здесь их ожидал ученый секретарь Нартов, сын токаря Петра I; в присутствии короля он выбил медаль в его честь – золотую. Из подвалов Горного корпуса шведского короля спустили под землю, в искусственный рудник, где в поте лица трудились юные кадеты, будущие офицеры-рудознатцы.