– Что я могу сделать, – бормотал он, – ее нигде нет, прямо спрашивать я опасался.
Ольга не могла больше ждать и взяла дело в свои руки. Дело опять кончилось неудачей, определенно ей перестало везти. Вечером у Владимира началась прямо-таки бабская истерика. Он просто обезумел от страха. Он орал на Ольгу и между делом наболтал много лишнего. Оказалось, что он не такой полный дурак, каким она его считала, что за эти два месяца он кое-что поразнюхал, понял, что в деле замешаны большие деньги, и теперь нагло требовал, чтобы Ольга взяла его в долю. Раз она втянула его в криминал, кричал он, то доходы пополам. Он обнаглел от страха, ведь он не знал, как теперь поведет себя Ирина. Может быть, она обратится в милицию и укажет на него, как на человека, который мог взять ключи у нее из сумочки. Он наступал на Ольгу как танк и требовал, требовал…
Тогда-то она и потеряла голову. Ох, как она разозлилась! Какое-то ничтожество смеет с ней так разговаривать и требовать половину. Правда, он не подозревал, какова сумма; если бы он узнал, что речь идет о миллионе долларов, он просто умер бы на месте от страха. Тогда-то Ольга и прокололась во второй раз, хотя, может, и к лучшему, что Владимир теперь нейтрализован. Но кто бы мог подумать, что этот недоумок успел выкрасть у нее листок с записями Черкасова, который она пока отложила в сторону, поняв, что с расшифровкой ей не справиться, хотя и размышляла над этим в Египте. И вот теперь на ее пути стоят три паразитки и морочат голову ее нынешнему партнеру.
– А если через три дня они скажут, что ничего не нашли? Что ты собираешься делать? – ледяным тоном спросила Ольга.
– А что ты предлагаешь? – Он пожал плечами. – Похитить одну из них и шантажировать других?
– Идиот! У них ведь есть дети. Похитить, например, девчонку этой Ирины, держать здесь, так мамаша тебе через час сама все принесет, на блюдечке с голубой каемочкой.
– Ты что, совсем дура? – Он посмотрел на нее даже с любопытством. – Ты что, не понимаешь, что если мы попытаемся хоть что-нибудь сделать с детьми, то они мигом побегут в милицию? Они забудут про себя, дети дороже. И выплывет вся история на свет божий, про тебя расскажут. Где встретились, в какое время, от кого ты скрывалась, какая у тебя была машина – не дай Бог, найдется в милиции хотя бы один сообразительный человек – сложит два и два. И пойдет ниточка виться к концерну. А мне это надо?
Полищук не сказал Ольге, что в нем занозой сидел последний телефонный разговор с Сергеем Ивушкиным. Оказалось, он недооценил Ивушкина, а тот его сумел вычислить. Но Ольге знать про это не обязательно, это его, Полищука, большая ошибка.