Телохранитель Рубена Вартановича забеспокоился. Он вынул из кобуры «ПМ» и вбежал в подъезд, чтобы проверить, все ли в порядке и на какой этаж поднимаются санитары. Одним духом взбежав на третий этаж, он шагнул к двери Анджелкиной квартиры, но не успел ничего предпринять: на пол-этажа выше, в небольшой скрытой нише, стоял человек в комбинезоне и маске, который ждал его появления. Раздался негромкий хлопок, и телохранитель рухнул как подкошенный. Человек в маске спустился к нему, открыл дверь и втащил труп в прихожую.
Двумя минутами позже из подъезда вышли санитары. На этот раз они шли гораздо медленнее, таща тяжелое тело на носилках, покрытых простыней. С прежними завываниями «скорая» сорвалась с места и исчезла. Водитель Рубена Вартановича Варданяна проводил «скорую» ленивым взглядом.
* * *
Впервые за всю историю концерна «Севимпекс» правление собралось не в кабинете Варданяна, а у его зама, Виктора Полищука. Полищук сидел во главе стола землисто-серый и мелкими глотками пил минералку. Когда все члены правления заняли свои места, он откашлялся и начал:
– Вы знаете, что произошло. Рубен Вартанович похищен.
– По бабам нечего шляться, – зло прокомментировал угрюмый финансист Поликарпов, – в его-то возрасте…
– И при его комплекции, – вставил Лев Исаевич Гольдберг, который сам мечтал хоть немного похудеть и поэтому остро беспокоился о чужих килограммах.
Полищук взглянул на Ли Фана, обладающего большим пакетом акций и еще большим авторитетом: к нему, осторожному и опытному бизнесмену, прислушивались многие держатели акций, и от его мнения зачастую зависел исход голосования. Лицо китайца было, как всегда, невозмутимо, прочесть что-либо на нем не удавалось никому, но вот его руки служили своего рода барометром: если они спокойно лежали на столе, значит, Ли Фан удовлетворен ходом совещания и ситуацией в целом. Если он массировал пальцы – значит, его что-то не устраивает и он готовит какой-то серьезный шаг, а если, как сейчас, он барабанит пальцами по столу, значит, он в гневе и может запросто встать и уйти вместе со всеми своими голосами и голосами ориентирующихся на него акционеров.
Полищук, и без того озабоченный, заволновался еще сильнее и снова заговорил, стараясь не показать своего волнения:
– Похитители связались с нами и заявили о своих требованиях. Им нужен миллион долларов.
– Пусть зажарят старого козла! – заговорил Поликарпов, в котором в минуты гнева давало знать о себе уголовное прошлое. – Он по девкам таскается, а мы его выкупать должны?! Пусть делают с ним что хотят!