– А и никто не понимает. Издательский бизнес трудный, он – психологический…
– И что теперь будет с моей рукописью? Теперь Альберт Макарович ее читать будет?
– Ну что вы! Ведь ее уже читал Никодим, а он у нас больше не работает. Но теперь рукописи Никодима переходят ко мне, так что я, пожалуй, прочитаю ваш романчик. Как вы говорите – «Любовница снежного человека»?
– Нет, – отчеканила Ирина, – «Случайная жертва».
– Ах, простите, это я вас с Мымриной перепутала.
– Когда же мне к вам зайти? Через неделю?
– Что вы, так быстро мне не успеть! Давайте недели через три…
Конечно, когда Ирина через три недели позвонила в издательство, Раиса к чтению рукописи еще и не приступала и попросила подождать еще неделю, потом назначила встречу. На этот раз Ирина нашла «Кириллицу» легко, но когда она сказала охраннику, кстати, совершенно не тому, что пришла к Раисе Перепелкиной, тот злобно ответил:
– Такая здесь больше не работает.
Парень был молодой, наглый, все женщины старше тридцати казались ему ископаемыми, к тому же Ирина мешала ему читать газету, поэтому он демонстративно отвернулся и стал смотреть в потолок.
Ирина, держа себя в руках, чтобы не впасть в ярость, молча сняла трубку местного телефона и позвонила. Ей ответил гнусавый мужской голос.
– Мне назначила встречу Раиса…
– Да, я вижу у нее на столе записку. Вы Снегирева?
– Совершенно верно.
– Дайте трубку охраннику.
На этот раз комната была выстужена, как ледник. Встретил Ирину сутулый пожилой мужчина с внешностью не то налогового инспектора, не то инквизитора, только не Великого, а самого что ни на есть мелкого. Увидев Ирину, инспектор сухо поздоровался, представился Игнатием Фердинандовичем и набросился на нее с ходу:
– Прочел я ваш роман, прочел. Должен вам сказать – так писать нельзя! Это никуда не годится! Вот вы пишете на сто четырнадцатой странице: «Они шли пешком»! А как они еще могли идти – верхом? На самолете?
Ирина обиделась – она всегда считала себя женщиной грамотной и с этой стороны никак не ожидала нападок.
– «Шли пешком» – это вполне грамотное, устойчивое словосочетание!
– Кто вам это сказал? – брызгая слюной, завопил Инквизитор.
– Борис Леонидович.
– Такой у нас не работает, – немедленно отреагировал он.
– «Про то да се, про путь, про шпалы, про оттепель, про что попало, про то, как с фронта шли пешком…» Это Пастернак, Борис Леонидович, надеюсь, к его мнению вы прислушаетесь?
– Да? – удивленно спросил Мелкий Инквизитор. – Ну может быть.
«Похоже, у него кончились все восклицательные знаки, – подумала Ирина, – остались только вопросительные».