– Но там должен быть командир корабля и весь офицерский состав, – пытался отказаться Лавров.
– Ничего страшного. Все знают, что Хорольский лежит на обследовании в госпитале, а офицерский состав в отпусках. Надо только отметиться.
Тимченко очень нужно было в поселок. А когда Шуре было нужно, никаких препятствий для него не существовало.
За пятнадцать минут до начала мероприятия Лавров уже сидел в помещении, в котором оно должно было состояться. Это был Ленинский уголок личного состава плавказармы, который использовали для проведения собраний и политинформаций. Народ собирался до самого последнего момента. Наконец, командир дивизиона бодро выкрикнул «Товарищи офицеры!». Все встали. Командующий флотилией плотный, ниже среднего роста мужчина с контр-адмиральскими погонами на кремовой рубашке, повернулся к присутствующим.
– Товарищи офицеры! – разрешил сесть стоящим адмирал, и сам опустился на приготовленный для него стул. Свита разместилась за несколькими столиками, расположенными вокруг него.
– Сегодня мы займемся борьбой с пьянством в Вашем дивизионе! – объявил командующий. – Назовем это мероприятие заседанием выездного трибунала. У нас есть для этого весь необходимый карательный аппарат. Есть назначенный в нашу флотилию прокурор, – командующий показал на сидящего за столиком подполковника в погонах с красными просветами и эмблемами со щитом и мечом, – есть начальник отдела кадров, которого вы все знаете. Он здесь же подготовит на виновного представление о снижении в воинском звании на одну ступень, а если надо и увольнении из Вооруженных Сил по статье о дискредитации воинского звания. Прокурор оформит все необходимые бумаги для привлечения этого негодяя к ответственности. Итак, приступим к делу. Кто первый?
Довольный своей речью командующий обвел взглядом зал. Зал притих.
– Начнем с Вашего корабля! – сказал адмирал, и остановил взгляд на командире атомохода с крылатыми ракетами. Рано постаревший, с высохшим лицом, лет десять ходивший в командирах, капитан 1 ранга медленно встал. Назвал фамилию. Поднялся, представившись, высокий, очень худой капитан-лейтенант-инженер в старом замасленном кителе, по возрасту, очевидно, как и его командир надолго засидевшийся на своей должности. Адмирал бросил на него суровый взгляд:
– Почему пьете?
Капитан-лейтенант, уставившись в стол, ничего лучшего не придумав, произнес тихим виноватым голосом:
– Виноват, товарищ контр-адмирал!
«Сейчас он тебя, братец, пропесочит!» – по лицу командира корабля пробежало подобие ехидной улыбки.
Жалкий вид покаявшегося «виновника торжества» не смягчил сурового адмирала. Наоборот, он словно взорвался. Командующий покраснел, глаза налились кровью.