– Что так рано? – поинтересовался Иванченко.
– Да так получилось, – махнул рукой Василий.
– Помоги резать хлеб! – попросил Алексей.
– Дай хоть переодеться, – раздраженно буркнул Бобылев.
– Ты что? Не в настроении?
– Ну и что? Я же не со свадьбы!
– Извини. Хлеб, я пожалуй, сам порежу, а ты когда переоденешься, найди еще три-четыре стула.
Василий переоделся в свою голубую олимпийку и пошел по гостинице искать стулья. С трудом нашел два стула. Стулья в этот день были нужны всем. В нескольких номерах собирались ребята с других экипажей. «Ничего страшного, сдвинем койки!» – решил Василий.
Офицеры заполнили номер почти одновременно. Кроме дежурного по кораблю, комдива-два и механика, пришли все офицеры БЧ-5. Иванченко разлил купленную заранее водку по стаканам:
– Начнем!
Все встали и их головы разом повернулись в сторону командира первого дивизиона. Примак, понял – начинать ему.
– Что говорить? Ребята молодые. Им бы жить и жить. Я хоть и член партии, но сейчас могу сказать только то, что в таких случаях говорили наши деды и прадеды – пусть земля будет им пухом, царствие им небесное! – сказал Владимир Федорович. Офицеры, не чокаясь, молча опорожнили содержимое стаканов.
– Ну и, наверное, пора заканчивать, – не закусывая, напомнил всем комдив-раз, – через двадцать минут уходит транспорт в поселок.
– А это все куда? – спросил Иванченко, показав рукой на стол. – Выбрасывать что ли?
– Кто опоздает, будет добираться пешком! – ответил комдив. – Если успеете, пожалуйста!
Офицеры начали выходить из комнаты. Некоторые успели выпить на «посошок».
– А Вы что! Не едете? – спросил Владимир Федорович сидящего на месте Иванченко.
– Нет! Посижу немного. Заодно помогу Василию убраться. Все равно мои с Запада еще не прилетели.
– Хорошо! Завтра, на подъеме флага, чтобы оба были как стеклышко!
Офицеры ушли, а Василий с Алексеем принялись наводить порядок в комнате. Через двадцать минут все было поставлено на свои места, мусор вынесен, лишняя посуда вымыта и убрана в сумку Алексея.
– На ужин идти не имеет смысла. Давай посидим для души и еще раз ребят помянем, – предложил Иванченко.
– А чем? – спросил Бобылев. Из трех бутылок «Петровской», только в одной что-то оставалось на донышке.
– Есть небольшой запас! – ответил Алексей.
Он достал из сумки, в которой принесли посуду, пол-литровую фляжку из нержавейки и небольшую коробку. В коробке лежали крохотные стопочки с нарисованным на них красной краской изображением известной скульптуры Мухиной «Рабочий и колхозница».
– Пора сменить дозу, – пояснил Иванченко, наполняя стопки спиртом из фляжки.