– А что у нас подводных лодок мало? Нельзя было другую послать?
– Нет! Многоцелевых подводных лодок у нас почти в полтора раза больше чем у американцев. Только производственные мощности хромают! Они не в состоянии в установленные сроки выполнять запланированные ремонты. Устаревшая техника, низкая квалификация рабочих, финансирование по остаточному принципу! Что говорить, если в заводе атомоходы докуются в доке, в котором проходил ремонт еще броненосец «Петропавловск» в русско-японскую войну. На боевую службу должен был идти атомоход с Камчатки, но он не вышел с завода.
– Тогда я вообще запутался. В самом начале ты говорил, что все могло быть по-другому! А твои доводы утверждают одно: гибель людей на К-221 – следствие несовершенства конструкции и сложившейся порочной системы эксплуатации атомных подводных лодок.
– Правильно. К этому могу добавить еще то, что оба пожара, на К-8 и К-221, возникли на 48–50 сутки боевого дежурства. Поразительно совпадают и места возгораний. Они начинаются в электротехнических отсеках и характеризуются большой интенсивностью и скоротечностью.
– Чертовщина какая-то!
– Точно! Перекурим?
Алексей хотел закурить прямо в комнате, но Василий удержал его:
– Пойдем в туалетную комнату, а то меня потом дежурная съест!
На улице уже стемнело. Из открытого окна тянуло прохладой. Василий почему-то подумал о лежащих на сопке. Наверное, о них же подумал Иванченко. Сделав, несколько глубоких затяжек он задумчиво произнес:
– Все-таки мертвые должны быть среди мертвых!
Василий не стал спрашивать, к чему это он? Перекурив, они вернулись в номер.
– Ты знаешь, – сказал Иванченко, я считаю все, о чем мы перед этим говорили, не самой главной причиной гибели четырнадцати моряков. Их всех, или часть из них, все равно можно было спасти!
– Почему ты так думаешь?
– Не спеши, – остановил его Иванченко, – давай выпьем за то, чтобы никто из нас никогда в такие пожары не попадал. Наливай!
Выпили, почему-то не чокаясь. Алексей заметил:
– Что-то мы с тобой оплошали. Дурная примета. Ну, ладно. Кому суждено стать утопленником, тот не сгорит. Продолжим дискуссию?
Василий, кивнул головой.
– Мне это рассказали ребята со сто пятьдесят второй. Их, вместе со специалистами завода направили на плавбазе для оказания помощи К-221. На третьи сутки после аварии они высадились на борт аварийной подводной лодки и сменили ее экипаж. Заводчане и личный состав аварийных партий запустили дизель-генератор, подали электропитание на вентиляторы и аварийное освещение носовых отсеков, завели буксирный конец для буксировки лодки в базу. Когда аварийные партии осматривали кормовые отсеки, они нашли в трюмах восьмого и девятого отсеков брошенные, неиспользованные ПДУ. Их вполне могло хватить на время сравнивания давления в девятом отсеке и эвакуацию из него. Сколько человек можно было спасти, если бы, личный состав приучили постоянно носить портативные дыхательные устройства? А для этого даже не нужны специальные учения! Необходимо было проявить обыкновенную требовательность к личному составу. Можно только удивляться мягкотелости командования корабля при наличии на борту начальника штаба и трех флагманских специалистов. Не зря еще в царском флоте говорили: «На корабле лучше иметь твердый шанкр, чем мягкий характер!».