– На вахту, товарищ капитан-лейтенант!
Лавров неохотно открыл глаза. Свет проник через приоткрытую раздвижную дверь в каюту командиров дивизионов, осветив маленький столик, прижавшийся к свободной от коек, кормовой переборке.
– Дверь не закрывай! – предупредил Лавров вахтенного. Прикроватный миньон сгорел, а включать освещение каюты он не хотел, боясь разбудить спящего на верхней койке комдива-раз. Чтобы не удариться о нее головой, Лавров подтянул ноги к себе и перекинул их на пол через высокий край своего ложа. За эти высокие края, отделанные деревом и не дающие спящему выпасть при качке, подводники прозвали койки, представляющие собой глубокие алюминиевые короба, «гробиками».
Ногами нашел тапочки и посмотрел на часы: «Два часа тридцать пять минут». До команды «Приготовиться на вахту» еще целых десять минут. Как хочется спать! Не зря моряки называют эту предрассветную вахту «собакой». Может подремать минутку-другую! Но он встал. Не нравилось ему ожидать своей очереди среди собравшейся вокруг умывальника заступающей вахты. Через минуту Лавров уже стоял у умывальника в трюме первого отсека, держа в руках полотенце, мыло и зубную щетку с тюбиком пасты. Надраенный до самоварного блеска бронзовый краник нехотя выдал тоненькую струйку пресной воды. Лавров посмотрел на манометр. Так и есть! Магистраль не нагружена.
– Таран! Нагрузи цистерну!
Ему никто не ответил, но с торпедной палубы послышался шум шагов и через люк, держась только за поручни вертикального трапа, лихо съехал вниз прямо к «Каштану» БП-1 трюмный первого отсека старший матрос Таранюк.
– Центральный, прошу нагрузить магистраль ВСД!
Центральный что-то невнятно ответил. Минуты через две трубопровод пресной воды затрещал. Тоненькая струйка воды на глазах начала толстеть. Лавров дотронулся до нее: «Холодная как лед!».
Команда «Приготовиться на вахту!» застала его поднимающимся по трапу прочной рубки наверх. Вдохнув пахнущий водорослями, сыростью и сигаретным дымом воздух, он ухватился за мокрую ручку на пиллерсе мостика и рывком выбросил себя на пайолы рубки. За ним поднялись еще несколько человек из заступающей вахты. Подсветка репитера компаса тусклым фиолетовым светом освещала лицо рулевого, делая его неузнаваемым.
– На румбе? – раздалось с мостика.
– На румбе ноль, – ответил рулевой голосом боцмана Орлова.
– Так держать!
– Есть так держать!
– Прикуривай! – предложил кто-то из темноты. Лавров узнал по голосу заступающего вахтенным офицером Шуру Тимченко. Прикурив, заглянул в иллюминатор. Кроме надстройки ничего не видно. Слепит свет ходовых огней. Но по шлепкам волн по корпусу чувствуется небольшое волнение, чуть больше одного балла.