Я ушла и минут десять проблуждала по огромному дому, в надежде набрести на какую-нибудь болтливую горничную, которая выболтала бы мне все тайны этой семейки. Мало ли… Может, появится ниточка, потянув за которую, я сама, в одиночку, найду мальчишку и приведу его к Никасу. Никас разрыдается от безумного счастья, а Бизя… Бизя увидит, что я не только «страшная, грязная, в кандалах», но ещё умная, хитрая, и, блин, красивая…
Горничной не нашлось – ни болтливой, ни молчаливой, вообще никакой. Похоже, в этом доме экономили на прислуге. Зато на втором этаже, возле одной из дверей, стояла очень худая женщина в халате и блуждающим, обезумевшим взглядом смотрела в окно. Короткая, стильная стрижка, дорогой маникюр и бриллиантовые серьги подсказали мне кто она.
– Ирма? – спросила я. – Вы Ирма Громова?
– Да, – посмотрела она на меня бессмысленными глазами, и я испугалась, что кроме «да» она мне опять ничего не скажет.
– Я Элла, жена Глеба Сазонова!
– Да, да, – подтвердила она мои опасения. – Да, я вас слушаю! – сделала она вдруг рывок из своего бессознательного состояния.
– Вы никого не подозреваете в похищении Прохора?
Она уставилась на меня серыми, прозрачными, словно хрустальными глазами и закричала:
– Я всех подозреваю! Всех! Даже вас… Мой мальчик…
Я вдруг почувствовала к ней неприязнь и брезгливость. У неё похитили сына, а она, железная бизнес-леди, которую наверняка беспрекословно слушались мужики на стройках, и которая матом крыла небо, если строители не укладывались в срок, эта леди с таким самозабвением отдалась своему горю, что потеряла контроль над собой.
Впрочем, у меня никогда не похищали ребёнка…
– Меня не надо подозревать, – сухо сказала я. – Это по меньшей мере глупо.
– Я не это хотела сказать, – пробормотала Ирма, схватившись за голову. – Нет, не это… А что я хотела сказать, я забыла. Забыла!! У меня всё вылетает из головы! – Она тихонько засмеялась, и от этого смеха мне стало жутко. Ведь у меня никогда не похищали ребёнка, откуда мне знать, как разум предательски покидает голову?
– Пойдёмте со мной! – Схватив меня за руку, она открыла дверь и завела в спальню, где сильно пахло лекарствами, а мятые простыни кричали о безумных страданиях. Не отпуская моей руки, Ирма села на край кровати. – Вы знаете, я всё это время думала и пришла к выводу, что Глеб ни в чём не виноват. Ну не могли какие-то бандиты отмстить ему тем, что выкрали моего ребёнка! Это глупо как-то… бессмысленно… Это же не его сын. Глебу вполне может быть наплевать на мальчишку и на то, что с ним происходит.