В голове Джейни вспыхнул маленький костер, но она постаралась сдержать себя.
«Может, это ничего не значит».
— Сколько лет ему тогда было?
— Шесть, по-моему. Да, шесть. Он тогда первый раз был в лагере. И слава богу, что он туда попал, потому что после Вспышек лагерь на пару лет закрыли… его владельцы умерли, и никто из их родственников не хотел с этим возиться. Правда, через два года они все же кого-то нашли.
— И Абрахам снова ездил туда?
— Да. Мы отправляли его туда каждый год — когда было возможно. Это религиозный лагерь для мальчиков, изучающих иврит. Хотя мы все не такие уж религиозные, по правде говоря.
Женщина снова поглядела на сына и печально вздохнула. Джейни задала еще несколько несущественных вопросов, просто из вежливости, записала услышанное и только потом спросила о том, что в действительности имело для нее значение.
— Кстати, возможно, мне понадобится узнать название того антибиотика и для этого войти в контакт с людьми в лагере. Могу я при этом сослаться на вас?
— Конечно, конечно, если это может помочь, — ответила миссис Прайвес. — Лагерь «Мейр», в честь Голды Мейр, в маленьком приграничном городке, который называется Огненная Дорога.
Поеживаясь от ночного холода, Джейни сидела на качелях с древней тетрадью на коленях.
«Огненная Дорога, — думала она, — почти невероятное совпадение».
«…И часто тела не находили упокоения в земле, поскольку не хватало ни места, ни людей, способных копать могилы. Тела складывали по краям дороги и потом сжигали прямо там… бывали дни, когда казалось, что пылает сама дорога».
— Представляю, что ты чувствовал, — сказала Джейни, обращаясь к своему давным-давно умершему коллеге, врачу, чьим изящным почерком были написаны эти слова.
«Кажется, даже сейчас дороги горят повсюду. Куда ни повернешься, непременно увидишь еще одну».
На качелях рядом с ней лежала газета. В короткой заметке на второй странице говорилось о трех новых незначительных вспышках заболевания, порожденного разгулом Доктора Сэма. Доктор Джейни содрогнулась, снова перечитывая сообщение.
Иногда ночью Джейни просыпалась от ночного кошмара, в котором она прокладывала свой путь между погребальными кострами, и поэтому, очнувшись, вначале всегда испытывала чувство радости из-за того, что все кончилось. Однако на этот раз чувство радости быстро сменилось другим — когда она осознала, что именно вырвало ее из одного ада, чтобы, возможно, открыть дверь в другой, гораздо более близкий и реальный. Негромкий звук разбившегося стекла, донесшийся с кухни, вот что это было. Ледяные пальцы ужаса скользнули по ее позвоночнику, она инстинктивно протянула руку к выключателю. Однако дверь в коридор была приоткрыта, поэтому звук оказался достаточно громким, чтобы разбудить ее.