— А ты, оказывается, все еще владеешь инструментом, — сказал Синклер. — По-моему, музицировать сродни умению кататься на велосипеде: и тому и другому учатся раз и навсегда.
Мэллори перевел взгляд с брата на Карен, снова взглянул Синклеру в глаза и спросил:
— Как ты здесь очутился? Не припоминаю, чтобы я тебя приглашал.
— Разве мне требуется приглашение, чтобы прийти в отчий дом? — с легким оттенком сарказма в голосе спросил у него Синклер.
— Мне казалось, что ты улетел в Рио!
— Так и было. Но сегодня я вернулся, как видишь.
— Твое появление нарушит равновесие за столом.
— Извини, брат, об этом я не подумал. Мне не терпелось увидеться с тобой, узнать, как идут твои дела.
Карен улыбнулась, восхищаясь ловкостью этого пройдохи, и степенно направилась к столу в сопровождении двух братьев Бернет. Овальный обеденный стол на гнутых ножках эпохи Регентства сверкал георгианским столовым серебром и уотерфордским хрусталем. Фарфоровый сервиз марки «Споуд» стоил целого состояния. Карен посадили между Тони и незнакомцем невзрачной наружности и неопределенного возраста, все внимание которого было обращено на его очаровательную высокую рыжеволосую спутницу, одетую в сказочный наряд изумрудного цвета от Вивьен Уэствуд, состоящий из атласного корсета и турнюра.
Далее сидели: Армина — рядом с Мэллори, потом — Целин, похожая на экзотическую бразильскую орхидею в своем огромном тюрбане и пурпурном шелковом платье. С ней флиртовал неугомонный Синклер — он бесцеремонно дотрагивался пальцем до края ее декольте, отчего ее дынеподобные груди еще больше разбухали.
Пока гости непринужденно беседовали о милых пустяках, лакеи с непроницаемыми лицами подавали им различные сказочные кушанья, достойные царского стола. Вина лучших французских марок, красные и белые, лились рекой. Лица присутствующих вскоре раскраснелись, их глаза заблестели, поведение стало раскованнее. Во главе стола восседал Мэллори — он держался легко и грациозно, был приветлив и любезен со всеми гостями, но стоило ему взглянуть на Синклера, как в глазах его вспыхивала ярость.
Карен наклонилась к Тони и попросила его объяснить ей причину неприязни Мэллори к брату.
— Они всегда недолюбливали друг друга, — с хитрой улыбкой ответил Тони. — Когда Мэллори узнал, что Каролина изменяет ему с братом, дело едва не дошло до дуэли… Жена маркиза уехала в Америку.
— Но разве Мэллори не имел в ту пору любовниц? — спросила Карен, дрожа от возбуждающего запаха молодого официанта, сменявшего в этот момент посуду.
— Это не играет никакой роли, дорогая. Не будь такой наивной! Амурные интрижки супруга не считаются в этих кругах большим грехом.