Спросить я так ничего и не успел. По стене заскользила дверь, приковав наше внимание. «За кем-то из нас!» – эта мысль вертелась в мозгу, пока дверь не распахнулась.
Перед нами открылась бездна. Бесконечное пространство с далекими проблесками звезд буквально притягивало к себе. То же самое чувствуешь, когда стоишь на крыше высотного дома и смотришь вниз: голова осторожно наклоняется и земля начинает тянуть тебя, ухватившись за устремленный на нее взор. И так трудно прекратить это неосознанное движение. А когда отпрянешь назад, вдруг понимаешь, что этот самогипноз мог только что оборвать твою жизнь.
Но пространство за дверью невозможно было перебороть. Оно по миллиметру затягивало нас в себя, и мы двигались к жерлу двери уже не только мысленно, но и физически. Тело сползало туда, ощущая мощное поле, его силу, легкую вибрацию. Кактус двигался быстрее. Он был намного ближе к пропасти, чем я, но мы постепенно сравнялись. Еще мгновение и нас унесет в неведомые просторы космоса.
Думать становится все тяжелее, еще тяжелее сопротивляться. В голове пульсирует беспощадная мысль, что бессмысленно противиться Вселенной, что легче, намного легче, уступить.
Последние сантиметры отделяют нас от вечной тьмы. Глаза наполнены ужасом, внутренности дрожат. Мы готовы сдаться. Сейчас… Хлоп.
Дверь перед носом закрылась. Веревки оборвались, и мы рухнули на пол. Очень долго приходили в себя. Первым очухался кактус.
– Ну, как тебе психо-физические методы воздействия, голова не трещит?
– Есть маленько. А что это было?
– Гипноз, – он хищно улыбнулся. – Страшно?
– Почти.
– А я уже привык. Сегодня было даже не так страшно. Вот вчера…
– Но гипноз ведь запрещен уже тысячу лет!
– Ну, это для кого как. Эти выродки, если им понадобится, даже солнце треугольным сделают, что уж тут говорить про какой-то запрет. Прошли те времена, когда на земле торжествовала справедливость.
– Это когда ж она торжествовала? Что-то я такого не припомню.
– Да нет, бывало, но в прошлом, – сказал он.
– И в далеком?
– О, да. Это было очень давно.
– Может быть, попытаемся вычислить. Поперемещаемся во времени и попадем в этот золотой век.
– Ты все шутишь… – на него, похоже, напала грусть.
– Нет, давай попробуем. Какой сейчас год?
– 1975.
– Э.. .э. Как бы это сказать?.. А какой эры?
– Нашей.
– Ну что ж, спасибо, ты полностью прояснил ситуацию.
– Не за что,– он немного смутился.
– Да, еще один вопрос. До нашей эры еще какая-нибудь была?
– Конечно.
– И когда она началась?
– Ой, давно.
– Ну а все же?
– В день сотворения мира, наверное. Пауза немного затянулась.