– Поговори со мной, Монах.
Монах поднимает на него свои большие глаза:
– Я взял деньги, Бобби. Я взял деньги Уэртеро и договорился с тайской полицией, чтобы они арестовали людей Уэртеро после того, как те заберут траву. Я поделил прибыль с тайцами, но тебя я не выдал, Бобби, клянусь!
– Почему, приятель? Почему? – спрашивает Тим. Так, словно он вдруг почувствовал, что он и есть Бобби и он действительно обижен. Типа – почему Монаху понадобилось влезать и рушить хорошее дело. – Разве тебе не хватало, дружище?
– Алчность, Бобби, – печально отвечает Монах. – Худший из семи смертных грехов.
– По крайней мере ты мог бы поделиться со мной, – бормочет Тим.
– Я хотел, чтобы у тебя была возможность отрицать свою причастность.
«Ничего себе загнул!» – думает Тим. Ну что ж, теперь он хотя бы знает, из-за чего вышла разборка, и, возможно, сумеет это уладить.
– Сколько мы должны Уэртеро? – спрашивает он.
– Три миллиона.
– У нас они есть?
Монах продолжает всхлипывать, но тем не менее беспечно пожимает плечами и говорит:
– Разумеется.
– Мы можем получить на руки три лимона налом? – уточняет Тим. Голос у него дрожит: все-таки это немножко другое дело, чем таскать из чужих домов телевизоры и выпивку.
– Да, – отвечает Монах.
– Где?
– На яхте.
– На яхте? – переспрашивает Тим. Он не хочет пускаться в расспросы «на какой яхте?» и прочее в том же роде, поскольку, судя по всему, сам должен это знать. Поэтому он интересуется:
– А где сейчас яхта?
– В гавани Дана-Пойнт, – отвечает Монах и опять принимается молиться, но Тим не обращает на это внимания. Его волнует, сможет ли он заполучить эти деньги, сообщить Уэртеро, что может вернуть ему миллионы, а потом сказать «прости-прощай». И останется ведь еще, на хрен, достаточно денег, чтобы где-нибудь спокойно пожить.
Может, ему удастся не провалить это дело.
И вот он пытается сообразить, как это сделать, а тут Монах заканчивает молиться и спрашивает:
– Что ты собираешься делать, Бобби?
– А ты что думаешь, на хрен? – обижается Тим. – Собираюсь уладить эту историю с доном Уэртеро.
– Я имею в виду – насчет меня.
Хороший вопрос, думает Тим. Он понимает, что ему надо бы разузнать название яхты и тогда уж Монаха порешить. В тюрьме, к примеру, его бы раз и навсегда перестали уважать, если б он не пришил Монаха после всего, что тот сделал.
– Монах, скажи мне правду. – Тим делает попытку достучаться до Монаховой совести. – Это ты меня подставил в зоопарке?
Монах дрожащим голосом отвечает:
– Да.
– Для себя или для кого-то еще? – продолжает Тим. – Правду.
– Для себя, – тихо отвечает Монах. Тим чувствует: все тело парня напрягается в ожидании.