– Бобби был у тебя в руках – и ты его отпустил?! – визжал Брайан.
Лицо у него покраснело, и Джонсон подумал, что у него может случиться сердечный приступ и он прямо тут и помрет.
Джонсону-то на это трижды наплевать.
И без него на похоронах будет полно народу. Потому что мексиканцы любят шумные вечеринки, а уж на этой будет много песен и плясок – как пить дать. Может, все-таки и ему туда заглянуть?
– Он ушел на высоту, – объяснил Джонсон.
– Какого хрена, что это значит? – простонал Брайан.
– Значит, что его чертовски трудно оттуда извлечь.
– Значит, вы перетрусили!
– Может быть. – Джонсон пожал плечами. Эх, хорошо бы уделать Брайана прямо сейчас! Вытащить пистолет и засадить ему пулю промеж свинячьих глазок. Однако Джонсон сдержал свой порыв и сказал: – Один из наших людей ранен.
– Ах ты боже мой! – воскликнул с иронией Брайан.
– Не волнуйтесь, – в тон ему ответил Джонсон. – Его заштопали.
Но Брайан волновался. Не о каком-то убогом tonto,[36] а об идальго, который там, по ту сторону границы. Брайан пучил глаза, вздыхал и отдувался, и Джонсон снова начал надеяться, что сердце у него лопнет, избавив их всех от многих неприятностей.
– И мы не позволили уйти Зету, – растягивая слова, добавил Джонсон. – Рохас сделал круг и вернулся. Он идет по его следу.
– И что он собирается делать? – поинтересовался Брайан. – Посылать дымовые сигналы?
– Мы дали ему рацию.
– А что Бобби?
– Он пошел вверх по каньону Апаха…
– Разве он подстрелил твоего человека не в каньоне Апаха?
– Точно, – терпеливо произнес Джонсон. – А потом продолжил двигаться вверх.
– Зачем он так сделал?
Джонсон набрал побольше воздуха – его терпение было на исходе.
– Потому что он, видно, решил, что мы ожидаем от него как раз противоположного.
– Да, но каньон Апаха выведет его на равнины Апаха, вот и все.
– Он-то этого не знает.
– Сомневаюсь. – Брайан серьезно задумался. – Вы сможете взять Бобби на равнинах?
– Рассчитываю взять, – ответил Джонсон. – Но, понятное дело, эти равнины – не такие уж ровные, они как чаша.
– Тогда это должно быть легко, – заметил Брайан. Ему нравилась мысль загнать Бобби Зета в чашу.
Было бы куда легче, если бы я мог его просто пристрелить, думал Джонсон. Или послать Рохаса, чтобы тот перерезал ему глотку. Но тут Джонсону пришли в голову мысли о мальчишке, а ему эти мысли не нравились.