Но раз уж у парня есть игрушка, он будет с ней забавляться, думал Джонсон. Брайан – паршивый трус, он не станет сам подниматься на самолете, а этот Хайнц или Ганс – короче, Хрен-с-горы – просто копытом землю роет, только дай ему испытать эту штуку в деле.
Джонсон услышал, как голос колбасника по рации шепчет: «Фаш опъект тфишется на юко-юко-сапат, тфадцать семь кратусов». Он не понял – какого хрена шепотом-то? Кто его подслушает – гребаные колибри?
– Он движется на юго-юго-запад, двадцать семь градусов, – почти не дыша, произнес Брайан.
– Я понял, – ответил Джонсон.
– Передай Рохасу, – приказал Брайан.
Джонсон знал, что Рохас не отличит двадцать семь градусов от дыры в собственном заду, но сделал, что было сказано. Пользы он этим не принесет, а вот навредить может: Рохас возьмет да и обидится. Но кому какое, на хрен, дело до обид индейца?
Он услышал, как Брайан спросил колбасника:
– Мы его поймали?
– Ja, мы ефо поймали.
Брайана обуял такой восторг, что Джонсона чуть не стошнило.
– Похреначимся с его башкой! – выкрикнул Брайан.
Джонсон толком не понял, что это значит, но увидел, что самолетик нырнул вниз, а этот долбаный идиот высунулся из кабины и принялся махать.
А потом долбаный идиот начал стрелять.
– Не смотри наверх, – предупредил Тим Кита.
– Но…
– Я знаю, – сказал Тим. – Все равно не смотри.
Вшивый самолетик пригвоздил их к месту. Чокнутый пилот летает прямо над ними, высовывается из кабины и садит по ним из пистолета.
Тупой урод! Знает же, что тут ребенок.
Вот сейчас мальчишка испугался – по глазам видно.
– Черт! – выдохнул Тим.
Мальчик кивнул.
– Магнето, – зловеще прошептал Тим имя главного плохого парня из «Людей Икс».
Мальчишка тут же оживился.
– Что же нам делать?! – Он изо всех сил изображал безнадежное отчаяние.
– Мы побежим к тому большому камню! – ответил Тим. – Над ним защитное поле, и Магнето его не сможет пробить!
Они пустились бежать. Игра помогла мальчишке позабыть об усталости, и они понеслись вперед, а безумный летчик все кружил над ними, улюлюкал, кричал, палил, но Тим знал, что из пистолета довольно трудно подстрелить движущуюся мишень, даже когда стоишь на месте, а уж если летишь на игрушечном самолетике… Так что он не особенно переживал насчет пуль. А улюлюканье звучало потешно, словно бы с немецким акцентом, как у злодея из старого фильма, и Тим сообразил, что это, должно быть, тот немец из бассейна, так что тут, стало быть, личные счеты.
Меня это устраивает, подумал он.
Теперь немец пел «да-да-да-да-да» – мелодию из «Смерти с небес», которую парни со штурмовых вертолетов пускали через динамики над Заливом, пугая иракцев до чертиков, – и палил вовсю, и Тим думал: да они все взбесились, что ли?