– Но…
– Я тебя найду, обещаю. Всего через несколько минут, – уверил мальчика Тим. – Но если я вдруг заблужусь или еще что-нибудь, прячься до утра, а потом иди вон в те холмы. Поднимайся на вершину и сиди там, пока тебя не найдут. Понял?
– Понял.
– Готов?
– Готов.
– Сначала давай пошумим.
Тим расстрелял всю обойму сквозь костер, чтобы немного подсветить темноту, и они бросились вперед. Он держал Кита за руку, пока они неслись через языки пламени.
Убедившись, что мальчик прошел чисто, Тим перевел дух, подтолкнул его и крикнул:
– Беги!
Мальчишка нырнул в заросли. Тим оглянулся вокруг. Трое убитых в бою, и вот-вот к ним присоединится еще один.
И Тим полез на скалу. Если тот чокнутый ублюдок смог, то сумею и я, подумал он. Пару раз он соскальзывал и порядочно обдирался, но ему все же удалось добраться до вершины. Посмотрел вниз и увидел, как ковбой с тремя индейцами прокладывают дорогу сквозь обломки на дне расщелины. Один из индейцев заметил труп своего товарища и завыл – точно красный волк.
Тим выдернул чеку у гранаты и бросил ее в разлом. Закрыл руками голову и услышал громкий, но глухой удар и вопли.
Открыл глаза: странное, потустороннее зеленое свечение исходило из расщелины. Картинка из фантастического фильма, хотя сейчас такой эффект произвела фосфорная граната.
Он сполз со скалы, направился в заросли и вскорости нашел мальчишку, свернувшегося под кустом, как заяц.
Тим понимал: надо бы что-нибудь сказать, но не знал что, боялся, чтобы мальчику не стало хуже, и попросту спросил:
– Ты можешь идти?
– А ты? – спросил Кит в ответ.
– Давай отсюда выбираться, – сказал Тим. – Меня уже поддостала эта пустыня.
– И меня.
Поднималась луна, и, когда они побрели к холмам, в пустыне было серебристо и тихо.
Джонсону удалось вернуться на гасиенду лишь к середине утра, солнце стояло уже высоко. Он отправил женщину в Окотильо-Уэллс за их ручным доктором, и час спустя тот явился, более или менее трезвый.
От врача несло водкой, но все же он проделал сравнительно неплохую работу по извлечению осколков костей из руки и плеча Джонсона, а тот сидел, скрипя зубами и потягивая текилу. Доктор подвязал раненую правую руку Джонсона к плечу, дал ему какие-то пилюли и, получив плату за то, чтобы держал язык за зубами, ушел. Джонсон вздохнул с облегчением: какое счастье, что удалось избежать пустопорожних разговоров.
У Джонсона на душе кошки скребут. Он, черт побери, привел целую армию, чтобы уделать Бобби Зета, а в итоге Бобби Зет уделал его армию. Убил, на хрен, всех, кроме него, Джонсона.
Джонсон провалил дело, ему мерзко и паршиво, и к тому же он злится, что ему придется объясняться с Брайаном.