– совершенно неведомое в этой благополучной среде.
Заполярный племянник уехал, и о нем старались не вспоминать. «Он испорчен флотом», – вздохнули мудрые тетки, но с внуком-то надо было что-то делать.
Сейчас он виновато стоял в своих розовых колготках, оттопыренных сзади, перед двухметровым бородатым отцом и, сжимая за спиной ужасную дембельскую бескозырку с рожденной в бюро ритуальных услуг надписью «Подводные Силы Флота», переживал свой позор.
– Как же так, Майкл!? – в воспитательном экстазе завывал папа. – Майкл, как же так!?
– Так случилось, папа, – почти шепотом отвечал мальчик, еще более наклоняя свою стриженую головенку.
– Что – «так случилось»? Что «так случилось», Майкл!? – продолжал папа…
Майкл глубоко вздохнул, пожал плечами и, картинно разведя руки в стороны, неожиданно чужим хриплым голосом отчеканил:
– ОБОСРАЛСЯ…
Все замерли и, разинув рты, оцепенели…
Выручила природа: солнце заволокло тучами, ударил гром, и разразился резкий ливень, наполнивший огороженный участок бегущими под уклон бурными потоками мутной воды, в одном из которых рывками сползал к воротам игрушечный бриг, на главном парусе которого прочитывалось недавно написанное нетвердой рукой кузины:
«Рома – ЖОПА!».
«Трах-тах-тах», – глухо и непрерывно хлопали транспаранты над людским потоком, заполнившим улицы.
Это БОЛЬШАЯ СВОБОДА выплеснулась в город в виде весны, солнца, теплого ветра и огромного количества людей, волокущих куда-то плакаты, лозунги, знамена и кричащих что есть силы: «Ура-а!», «Ельцын!», «А-аа!» и т. п. в микрофоны крупнейших телекомпаний планеты, ведущих прямой репортаж с улиц российской столицы.
Над всем этим безобразием, стоя на ступенях известной гостиницы, где разместились его мудрые родители, вовремя и навсегда покинувшие Баку, торопливо курил невысокий хорошо одетый брюнет – широко известный в узких флотских кругах химик Раф Варданян, прибывший в первопрестольную для прохождения службы после окончания Военно-Морской Академии.
Он тоже наслаждался свободой.
Позади были бесшабашные годы бакинского курсантства, служба на Черноморском флоте с дальними походами, экзотическими странами, ремонтами и снова походами – короче, вся эта, так манящая непосвященных, бравурная, полная «блеска и нищеты куртизанок» жизнь 33-летнего флотского холостяка.
На короткое время нескончаемый людской поток замедлил свое движение. Повинуясь настойчивому позыву слиться с толпой, Раф сбежал по ступеням и приблизился к краю тротуара.
– Слышь, брат! – обратился к нему молодой мужик, держащий древко супер-транспаранта, трепетавшего через всю улицу. – Подержи палку, пока я прикуриваю…