На учениях в огромное нутро военного самолета, сразу за кабиной, обычно ставили два кресла от гражданского. С час Петаччи просидел в таком кресле, а пятеро летчиков, склоняясь над приборами, вели самолет. Когда придет время, он справится и один, с автопилотом: будет лишь проверять высоту, держаться ровно 32 тысячи футов, как раз над трансатлантическим коридором. Сойти с направления "Европа - Америка", повернуть на юг, к Багамам, одному трудновато... И садиться страшно, но за миллион долларов перетерпит посадка обдумана, расписана по минутам, записная книжка в кармане.
В десятый раз он взглянул на часы. Пора! Спрятавшись за перегородку, проверил кислородную маску, вытащил из кармана баллончик с красным ободком, повторил про себя, сколько раз повернуть клапан, положил обратно и пошел в кабину.
- А вот и Джузеппе! Проходи, гостем будешь! - Командир любил итальянца - много летали вместе, попадали в переделки.
- Спасибо, спасибо...
Петаччи задал несколько вопросов, проверил курс, скорость, высоту. Уже перешли на автопилот, и летчики расслабились, их потянуло ко сну. Петаччи встал спиной к металлической полке, где хранились бортовой журнал и карты, опустил руку в карман, три раза повернул клапан, вытащил баллончик и сунул его на полку, между карт. Потом широко зевнул и сказал весело:
- Задам-ка я храповицкого. - Это словечко он приготовил заранее и произнес легко, естественно.
- А по-итальянски как? Храповиццио? - засмеялся штурман.
Петаччи добродушно усмехнулся. Вышел из кабины, уселся в кресло и, нацелив кислородную маску, стал ждать.
Ему говорили - подействует максимум через пять минут. И точно, минуты через две сидевший у самой полки штурман вдруг схватился за горло, захрипел и упал. Радист выронил наушники и двинулся было к нему, но и сам рухнул на колени, завалился набок. Трое других тоже задыхались. Бортинженер и второй пилот слепо вцепились друг в друга, вместе сползли с кресел. Командир что-то пробормотал, нашарил микрофон, привстал и медленно обернулся: через открытую дверь он успел еще взглянуть на Петаччи и упал замертво.
Петаччи посмотрел на часы. Прошло ровно четыре минуты. Выждав еще минуту, он достал из кармана резиновые перчатки, надел и вошел в кабину; к лицу он прижимал кислородную маску, мягкий шнур тянулся следом. Нашел на полке баллончик, завернул клапан, проверил курс на автопилоте, включил наддув и вернулся в кресло.
По инструкции на проветривание полагалось пятнадцать минут, но он выждал двадцать пять. Снова, не сняв маски, вошел в кабину и по одному отволок летчиков в хвост самолета. Потом в опустевшей кабине достал из кармана пузырек и посыпал из него на пол; порошок не изменил цвета. Чуть сдвинув маску, он осторожно вдохнул - как будто ничем не пахнет. Взялся за штурвал, снизился до 32 тысяч, выправил курс - но маски все же не снял...