едва не опрокинул ее навзничь. Однако Ольга устояла, а второго удара не последовало, потому что в бой вступил Персиваль.
– Са йя! – выкрикнула она, искусно вписав слова одного заговора в текст другого, и кровь из разрезанной вены полилась на могилу Августа.
"Возьми мою кровь! "
– Возьми! – один за другим восемь свидетель вскрыли вены, чтобы выплеснуть на кости князя Августа "родную субстанцию".
"Возьми!"
В Тель-Авиве и Гуш Дане объявили воздушную тревогу, в Тель Нофе[60] взлетали в воздух поднятые по тревоге истребители-бомбардировщики F16 и грузились в транспортные вертолеты бойцы парашютно-десантной бригады. Но происходящим были озабочены не одни только израильтяне. Неаполь и Брюссель[61] включились в игру почти одновременно с Кирией,[62] и сейчас с палубы авианосца "Трумэн" уходили в ночное небо "хорнеты" и "праулеры", поспешно создавая второй эшелон атаки, который должен был поддержать – если потребуется – действующие на острие удара ВВС Израиля. А на оживших среди ночи авиабазах на Крите, в Греции, Турции и Италии готовились к взлету самолеты третьей волны, и корабли 6-го флота поспешно меняли курс, направляясь в сторону израильского побережья. Возможно, что в этой невероятной суете, нашлись все-таки люди, которым пришло в голову, что развалины Мегидо[63] находятся не так уж далеко от того места, где разразился нынешний совершенно невероятный по своим масштабам кризис. Но если и так, они все равно уже опоздали.
Персиваль "погасил свет" в радиусе восьмидесяти километров, поджог несколько произвольно выбранных полицейских и армейских машин и сбросил с грозных небес три геликоптера, неосмотрительно приблизившиеся к "периметру". Между делом, он успел проскользнуть в круг и внести свою "малую лепту" в кровавое приношение, что, впрочем, не помешало ему вовремя засечь новую техническую атаку и прикрыть магический круг щитом от удара боевого лазера, затаившегося на борту зависшего на геостационарной орбите боевого спутника НАСА. Но уже в следующее мгновение, Ольга почувствовало, как "поднимается" над своей могилой, над кругом, созданным и сплоченным ее волей, вызванный и возвращенный ее безумной волшбой Август.
"Я здесь, – сказал он, появляясь в этом мире. – У нас есть еще десять минут, Дженевра, максимум пятнадцать. Но столько ты не выдержишь".
"Что же делать?" – она не дрогнула, хотя нотка растерянности и промелькнула в ее немом вопросе.
"Ничего, – Ольга ясно ощутила усмешку в ответе Августа. – Ты все уже сделала, Дженевра. Остались пустяки. "Вита" и побольше живи, и… мы начнем отход".