"Богиня?" – она посмотрела на Виктора, скользнула взглядом по Рэйчел и Кайданову, стоящим, взявшись за руки, как дети, рядом с ним, и вновь вернулась взглядом к Виктору, но так, чтобы посмотреть ему в глаза.
Богиня? – спросила Лиса.
Да, – твердо ответил он.
А кто же, тогда, Он?
Он Бог.
Она не удивилась ответу. Бог. Почему бы и нет, даже если имя его совесть?
Не оборачиваясь, она погрузила Чару в сон и легко "перебросила" безвольное тело женщины в руки как раз выходившему из гостиницы Персивалю.
Подержи! – Приказала она, ничуть не удивившись тому, что пока она была занята Виктор освободил из оков времени и своего рыцаря и его черноволосую спутницу. Персиваль, поймавший женщину на лету, тоже, казалось, ничуть не удивился, а Лиса одним коротким броском-желанием оказалась в штабе операции, где застыли рядом с приборами связи и компьютерами операционалисты генерала Гюнтера Корвина.
– Здравствуйте, господин Корвин, – сказала она, возвращая времени свободу. – Ваша операция закончена.
– Что? – Опешил высокий худощавый мужчина, который никогда не носил генеральскую форму. – Кто вы такая?
– Я Кали.[67] – Усмехнулась Лиса. – Сворачивайте операцию, Гюнтер, или в этом городе не останется живых людей. Сколько вам нужно трупов, чтобы счесть операцию несостоявшейся?
– Кали? – Переспросил явно ошеломленный ее появлением и странными словами генерал Корвин.
– Ладно, – усмехнулась Лиса. – Пусть будет Немезида.[68] Так понятнее?
– Вы…?
– Неделю назад я ушла из мюнхенской контрразведки, – спокойно объяснила Лиса. – Но тогда я не воспользовалась и десятой долей своей силы. Верите?
Секунду он смотрел ей в глаза, но, видимо, ему этого вполне хватило.
– Извините, – сказал он через секунду. – Я все понял. Операция отменяется.