На сей раз она была права, и я это поняла, но все равно продолжала настаивать: «Ну хорошо, ты ведь тоже знаешь Хромого с Речной заводи, так почему бы тебе не пойти к нему? Тебе что, секс вообще не нужен? Миджи вот говорит, что она только об этом и думает».
«Миджи шестнадцать, – холодно отрезала Мать. – Заруби себе это на носу». И это у нее прозвучало не менее внушительно, чем у остальных Матерей.
В течение всего моего детства мужчины оставались для меня тайной. Впрочем, этот вопрос меня тогда очень мало интересовал. Да, о них повествовалось во многих историях Эпохи до Начала Времен, да и девчонки из нашего Певческого Круга частенько болтали о них. Но самих их я видела очень редко. Однако, когда я начала входить в возраст, я стала замечать их мельком брошенные на меня взгляды с околицы Круга. И все же ни один из них не приходил в деревню. Летом, когда Хромой с Речной заводи соскучится по Садне, он придет за ней. Но он не войдет в деревню и не станет прятаться в кустах, чтобы его не приняли за чужого и не закидали камнями, нет – он выйдет на вершину холма неподалеку, чтобы все видели, кто пришел, и начнет петь. Дочки Тетушки Садне Хиуру и Дисду рассказывали мне, что их мать нашла Хромого, когда «пошла охотиться» в самый первый раз, и с тех пор не знала больше ни одного мужчины.
А еще она рассказывала им, что первым у нее родился мальчик, но она его сразу утопила, потому что не хотела растить его ради того, чтобы потом самой же его заставить покинуть себя навсегда. Честно говоря, и их, и меня эта история ужасала, несмотря на то что мы знали, что такое бывает сплошь и рядом. В одной из историй, которые нам рассказывали, такой утопленный младенец вырос под водой, и однажды, когда его мать пришла купаться в реке, он обнял ее и потянул за собой в воду, чтобы она тоже утонула. Но ей удалось спастись.
В любом случае, после того как Хромой с Речной заводи дня два побродит по холмам, распевая протяжные длинные песни, то расплетая, то заплетая свои длинные, черные, глянцевые на солнце волосы, Тетушка Садне обязательно уйдет с ним на пару ночей и вернется с совершенно обалдевшими глазами и заплетающейся походкой.
Тетушка Нойит объяснила мне как-то, что песни у Хромого с Речной заводи – магические; но они не из обычной плохой магии, а сродни великим добрым заклинаниям. Тетушка Садне никогда не умела сопротивляться магии этих заклинаний. «Но он даже и вполовину не так красив, как некоторые из тех мужчин, с которыми я была», – призналась мне Нойит и улыбнулась своим воспоминаниям, а глаза ее странно замерцали.